Бракованная жена. Я украла дочь ярла

— Мы с госпожой Абигайль не были друзьями, — проговорила Катарина, гордо вскинув подбородок. — Но и смерти я ей не желала. Ваши намеки оскорбительны.

— Я ни на что не намекал, — холодно проговорил Микул, пронзая ее взглядом. — А вот то, что вы увидели в моих словах намек — подозрительно. Я слежу за вами, госпожа Катарина. И если я узнаю, что вы причастны к гибели госпожи Абигайль и юной госпожи Лейлы, от расплаты вы не уйдете.

— Причастно здесь лишь ее безумие. Следите сколько угодно, я не виновна, мне нечего скрывать, — контролируя тон, ответила она.

— Посмотрим, — бросил он, и небеса разразились громом.

«Дурной знак, — с тревогой подумала Катарина. — Дурной».

ГЛАВА 12

Три дня спустя…

— Лучше бы ты остался с Лейлой, — произнесла я, прикладывая ладонь ко лбу козырьком и всматриваясь в приближающийся остров, укрытый пеленой Тумана.

Со стороны Хельтайна послышался смешок.

— С Лейлой ничего не случится в Пустоши, а меня Бальба сварила бы в котле, если бы я отпустил тебя одну на остров.

Я обернулась к нему.

Как ни посмотри, а тритону было не место в крошечной лодочке. Он в ней смотрелся, как принц в бегах. И хотя Бальба сделала все, что бы Хель стал как можно непримечательнее, но это было все равно, что бросить в грязь огромный бриллиант размером с яйцо и надеяться, что его не заметят.

Длинные волосы Хельтайна были заплетены в косу, а капюшон холщового плаща прятал их от любопытных взглядов, и он же должен был укрыть пронзительные голубые глаза тритона и его диковинную красоту. Только вот какая-то необъяснимая сила все равно притягивала к нему чужие взгляды. Женщины, что проплыли в лодке мимо нас минут десять назад, чуть в воду не свалились и шеи не сломали, пока заглядывались на моего «сыночка».

— Мог бы просто сказать ей, что не умеешь грести, — поддразнила я его.

Получалось у него и правда неважно.

— Какой любопытный способ выразить благодарность, — сверкнул он улыбкой, наваливаясь на весла. — Я тритон, матушка. Тритоны не управляют лодками, они переворачивают их.

Что мне нравилось в Хельтайне, так это его способность, не моргнув глазом, принимать свои недостатки, а не отрицать их. Он словно говорил — да, лодочник из меня неважный, но какая разница, если я и без того крут, как вареное яйцо.

— Кричи об этом погромче, и у пристани нас будут поджидать не торговцы провизией, а отряд воинов, — фыркнула я.

— А что? Переживаешь за своего нерадивого сыночка? — усмехнулся он. — Я тронут, матушка. До глубины души.

В ответ я не смогла удержать улыбки.

Может, это его тритоновы чары, не знаю, но в последние дни я и правда прониклась к Хельтайну симпатией.

Он, как та самая лисичка из сказки, сначала просился на порог, а потом занял печку. Его очарованию противостоять было невозможно. Хель всегда оказывался рядом, когда был нужен, умел поднять настроение какой-нибудь шуткой, разрядить атмосферу всего лишь парой слов, а еще был чертовски обаятельным.

— И как я умудрилась родить тебя, когда мне было… — начала я, но вдруг увидела, что на показавшиеся из воды весла налипли белоснежные лепестки цветов.

Отчего-то при виде на них я покрылась мурашками. В них было что-то пугающее, потустороннее. Такое же впечатление на меня раньше производили кресты на кладбищах.

Нахмурившись, я кинула взор за борт и с бегущим по телу холодком увидела дорожки из белых «пятнышек», что тянулись от острова. Следуя за ними взглядом, я обернулась, и Туман, повинуясь моему желанию, стал постепенно отступать от берегов, давая мне разглядеть пристань.

Открывшееся мне зрелище стянуло грудь беспокойством и заставило все в животе перевернуться.

На деревянных мостках стояло несколько женщин в траурных черных мантиях, капюшоны которых наполовину скрывали их лица. В одной руке они держали большие корзины, а другой — выбрасывали из них в воду белоснежные узкие лепестки цветов, словно совершая, какой-то обряд.

— Что происходит? — спросила я, давя взметнувшуюся внутри необъяснимую тревогу. — Что они делают?

— Это плакальщицы. Провожают к Хозяйке туманов тела усопших, — произнес Хель непривычно серьезным тоном.

Повернувшись к нему, я поймала его острый взгляд.

— Кто-то умер на острове?

— Нет… Не на острове, — ответил он, прищурившись, и, вдруг бросив весла, задрал рукав своей рубашки.

— Ты что творишь?! — крикнула я, хватаясь за весла и не давая им упасть в воду. — Решил приступить к своему долгу тритона и нас потопить?!

Однако Хель, словно не слыша меня, задумчиво рассматривал запястье.

— Не ярл, — пробормотал он себе под нос, но я все равно расслышала.

Тревога вспыхнула в груди с новой силой, сдавливая ребра.

— Что «не ярл»? — уточнила я настороженно.

Тритон не ответил. Вместо этого он поднялся, отчего лодка пошатнулась, сбросил плащ, и спрыгнул в воду.

— Эй! — воскликнула я, пугаясь только сильнее. — Хельтайн!

Торопливо достав весла из воды, я уложила их поперек сидений и только перегнулась за борт, чтобы найти беловолосого тритона, как вдруг суденышко покачнулось, будто что-то врезалось в него, а затем стремительно начало двигаться в сторону острова.