Бракованная жена. Я украла дочь ярла

В его голубых глазах плясали чертята.

— Говорить правду — это не флирт, — хмыкнул он. — Тем более, флиртовать с матерью — это какое-то извращение, право слово. А я, да будет тебе известно, тритон исключительно высоких нравственных принципов.

— Нисколько не сомневаюсь, — прыснула я.

Но тут женщины в мантиях, стоящие чуть дальше на пристани, словно черные тени, снова привлекли мое внимание, и все шутливое настроение вмиг испарилось.

Беспокойство опять стянуло грудь, и я задумчиво посмотрела на тритона.

Если покинул этот мир не кто-то на острове, тогда… Кто?

— Ведьма еще никогда не приходила ко мне в сопровождении мужчины, а тем более — такого мужчины, — произнесла Эльга, хозяйка харчевни, хлопая ресницами настолько активно, будто пыталась на них улететь. — Где вы его раздобыли?

Опершись руками о прилавок, она с любопытством высматривала оставшегося на улице Хельтайна. Только вот, по виду хозяйка годилась Хелю в матери, если не в бабушки… Но как известно, любви все возрасты покорны.

— Он сам раздобылся, — усмехнулась я и опустила на стол перед ней мешок с зельями от Бальбы.

Эльга в ответ улыбнулась и теперь присмотрелась ко мне.

— Да, и вас я вижу впервые. Молодая совсем, — проговорила она, вглядываясь в мое лицо. — Он тот, кого вы выбрали для зачатия?

Покачав головой, я села на стул.

— А вы, как я вижу, хорошо знакомы с нашими обычаями?

— Да, как не знать. Уж почитай несколько веков бок о бок живем, — хмыкнула она и, вытерев мокрые руки о передник, подхватила мешок и заглянула внутрь.

Переданные Бальбой зелья полностью поглотили внимание хозяйки харчевни, а я снова мысленно вернулась к женщинам на пристани. Так странно… Умер кто-то на острове, или нет — меня это совершенно не касалось. Но почему-то я не могла увести мыслей от их скорбного образа и белоснежных лепестков, которые они бросали в воду. Почему-то у меня сжималось сердце, каждый раз, когда я вспоминала о них.

Я бросила задумчивый взгляд на Эльгу. Кому, как не хозяйке харчевни знать ответ на этот вопрос?

— Тогда… — начала я как бы невзначай. — И тех, кого плакальщицы провожают к Хозяйке туманов, знаете?

Эльга поджала губы и бросила на меня короткий взгляд. Со вздохом она вернула мешок на стол и села за прилавок.

— Горе ступило в Туманные острова, ведьма, — проговорила она, понизив голос. — Намедни пришли вести, что жена и дочь ярла сгорели в пожаре.

По телу пробежал холодок, а кожа покрылась мурашками.

Что? Я ослышалась? Она сказала, что я и Лейла сгорели?! Но кто так решил? Откуда она взяла это? Это Келленвайн?! Решил объявить нас с Лейлой мертвыми, что бы самому беспрепятственно жениться на Катарине?!

В груди заклокотала злость. Правильно я сделала, что ушла, и каждое мое сказанное ему слово было верным. Он изначально только этого и хотел! Только и хотел, что бы я и Лейла оказались мертвы!

Грязный ублюдок!

Сжав зубы, я отвернулась, отчаянно жалея, что под рукой нет чего-нибудь, что бы можно было швырнуть, и оно прилетело бы прямо в голову Келленвайна!

— И что, вести о свадьбе уже есть? — процедила я, не в силах скрыть раздражения.

— Свадьбе? — охнула Эльга. — Какая же тут свадьба, ведьма! Туманные острова в скорби! Все оплакивают любимую жену и дочь ярла Келленвайна! Теперь еще полгода нельзя будет свадеб справлять!

Любимую жену и дочь?! Вот, уж пошутили, так пошутили. Любимых раньше срока мертвыми не объявляют!

Я мрачно усмехнулась и встретила взгляд Эльги.

— С чего вы решили, что госпожа Абигайль любимая… — начала я было развенчивать представления хозяйке о нашем с Келленвайном «счастливом» супружестве, но тут снаружи послышались крики.

— Окружай его! Держи! Смерть тритону!

Я похолодела.

Хельтайн!

Тут же забыв о ярле и навешанной им на уши народу лжи, я вскочила со стула и бросилась к выходу из харчевни.

Застыв в проходе с колотящимся сердцем, я в ужасе наблюдала за тем, как за каких-то несколько жалких мгновений узкая улица заполнилась десятками вооруженных до зубов мужчин. Их хмурые взгляды и недвусмысленно обнаженные мечи не предвещали ничего хорошего.

А главный виновник этого столпотворения расслабленно облокотился на стену харчевни и с ленивой улыбкой на губах скользил взглядом по нацеленным на него остриям.

— Хваленое островное гостеприимство в который раз поражает меня радушием, — усмехнулся он.

— Нет тритонам никакого радушия! — крикнул кто-то из толпы, и вперед вышел уже знакомый мне Бровастый. — Я сразу понял, кто ты! Сколько лет уже бью тварей подобных тебе на северных островах. Не думал только, что ведьмы теперь с вами дружбу водят!

И вот уже злые и хмурые взгляды скрестились мечами на мне.

Дело плохо. Дело очень-очень плохо.

Я оглянулась было на Эльгу, надеясь на ее помощь, но и она, стоя за прилавком, уже держала в руках кинжал, глядя на меня исподлобья.

— Не зыркай на меня, ведьма. Тритоны стащили мою сестру. Нет им никакой пощады.