Бракованные

Линзы, которые помнили, например, Джози. Ту самую Джози с химической завивкой, и неумением отступать. Можно сказать, Джози была первой его девушкой. Просто она сама так решила. Увидела, подошла, взяла за руку и поставила перед фактом: «Теперь я твоя девушка»

Этан и не стал её переубеждать. Откровенно говоря, ему и вовсе было всё равно.

К счастью или же, к сожалению, книги интересовали его больше, чем Джози, что и стало причиной гибели их отношений, и его прошлых линз.

Он помнит, как сейчас:

– Этан, смотри какое платье!

– Ага – не отрываясь от книги, подтверждает тот.

– Такой глубокий зеленый цвет!

– Очень.

Она срывает с него очки и швыряет их об пол, истошно крича:

– Идиот, моё платье белое!

Он окидывает её обеспокоенным взглядом и слегка удивленно откликается:

– Действительно.

С тех пор он не видел Джози, но всегда был твердо уверен, что у нее всё под контролем. Джози вообще внушала уверенность.

Жаль, конечно, ведь сквозь эти линзы он видел и много хорошего.

Он понял, что снова отвлекся и вновь быстро пробежался по списку.

Пэйдж как-то настораживающе тяжело вздохнула:

– Этан есть ещё кое-что, о чем ты должен знать. На демонстрации нам нужно будет спровоцировать стрельбу. Это важный стратегический ход, но кто-то может пострадать. – Она покачала головой и исправилась – Скорее всего, кто-то пострадает.

Он молча кивает, ещё не до конца восприняв эту информацию. Его взгляд падает на странную позицию в списке. Этан не знает, что это, поэтому осведомляется:

– Седьмая позиция, это что?

Пэйдж загадочно улыбается.

– Кайла заказала много красных комбинезонов, чтобы раздать их на демонстрации. Она считает это должно воодушевить их. Ещё твоя мама выбрала этот цвет, как антипод синего.

Он представил себе кучу безразмерных красных комбинезонов.

– Мне нравится.

Они продолжили движение по списку.

– Этан, тебе страшно?

Он бы мог соврать, но незачем, потому что его ответ действительно:

– Нет. Нисколько. – Этан вздыхает – Я жду этого Пэйдж. Я устал надеяться на то, что мир изменится сам собой, что кто-то одумается. Устал сидеть в стороне. Пора действовать. Мы – бракованные, отчаянные люди, нам нечего терять. В этом наша слабость, равно как и сила. Кровь прольётся, я знаю. Но, видно без этого никак. А ты? Ты боишься?

Пэйдж как-то грустно улыбнулась:

– Первый раз я убила в пятнадцать. Толкнула папиного охранника. Он упал неудачно, разбил голову и всё. Смерть. Я, хрупкая девушка, убила здорового мужчину, вооруженного охранника.

Этан хотел сказать, что это случайность, но чувствовал, что нужно молчать. Пэйдж продолжала:

– Он просто не ожидал, что я дам ему отпор, он потерял равновесие лишь на секунду. И та секунда стала его последней. Сейчас, те, кто стоят сверху тоже не ожидают от нас отпора. – Она решила, что историю стоит закончить, и после небольшой паузы продолжила – Папе я сказала, что он сам поскользнулся. До этого разговора никто кроме меня не знал об истинной причине его смерти. Ты спросишь, что я почувствовала тогда… Ничего. Не-а. Я просто не осознала. И не собираюсь. Мертвым не станет легче, если я буду себя корить. Мертвым вообще никогда не станет легче, потому что они мертвы. Просто это случилось. Это постоянно случается то тут, то там. Может, судьба, а может нелепость, так или иначе, смерть вечно жива, и никто от неё не уйдет. Так должны ли мы винить себя? Быть может, стоит думать, что это наше предназначение, миссия, данная нам свыше – помочь кому-то уйти.

Этан стал обдумывать её слова. В них было что-то, что другой назвал бы пугающим. Другой, но не Этан. Он был согласен.

Вновь сосредоточится на предстоящем митинге, стоило ему большого труда.

– Это всё, что у нас есть?

Он в который раз окинул взглядом монитор.

– Да. И думаю, этого хватит.

– Понял. Как именно мы должны спровоцировать стрельбу?

– Я найду нужный момент. Можешь не сомневаться, чистильщики сразу начнут ответный огонь. Потом мы заявим, что они стреляли первыми. Как доказательства предоставим раненных или…

Он позволил себе закончить:

– Погибших.

– Ну да…

Этан положил очки обратно в нагрудный карман и подвёл итог:

– То есть мы соврём.

Пэйдж молчала, но её глаза говорили что-то вроде: «А чего ты ожидал?». Этану не нравилось врать. Но план звучал неплохо. Видимо, по-другому никак.

Она нарушила ход его мыслей, чуть громче, чем стоило бы, спросив:

– Так ты определился с датой?