Бракованные

– Дальше будем мы. – Целую в шею. Ксюша вздрагивает, но не отстраняется, только отклоняет голову, позволяя себя ласкать. Вздыхает томно, когда прикусываю кожу. – Как здесь, так и в любом другом месте.

– М-м-м, – согласно тянет.

– Научись доверять мне, Ксюша, – намеренно усыпляю ее бдительность, знаю, что услышит и примет все, что скажу, потому что мы на одной волне, только Савельева так и норовит уплыть.

Сжимаю рукой ее грудь – Ксеня шипит и ерзает, меня заводит ее податливость, но я с тяжелым вздохом останавливаюсь. Знаю, что тороплюсь, особенно после всего, что она сказала. Поворачиваю ее боком, не выпускаю из рук, и она охотно в них остается, даже приобнимает меня за плечи и улыбается.

– Я согласилась выйти за тебя замуж, а потом улетела черт знает куда, чтобы уплыть в открытое море. Ты правда думаешь, что я тебе не доверяю? – смеется она, поглаживая мою щеку. – Я хочу попробовать, правда, просто не могу так легко забыть обо всем, что было. Но… – ведет пальцем по моей груди до застегнутой пуговицы и поднимается вверх к шее, – мы ведь попробуем узнать друг друга со всех сторон? – Она прикусывает губу, томный взгляд выдает предвкушение. Передо мной идеальная женщина, точно знающая, чего хочет.

И я не могу проигнорировать ее вопрос-просьбу – целую, вжимая Ксюшу в себя. Мы забываем про ужин, он так и остывает под клошами. Моя ладонь ползет выше под подолом ее платья, подбирается к белью, и я сдавленно мычу, потому что раздевать Савельеву – сплошное удовольствие. Она отстраняется и улыбается, изучая меня затуманенным взглядом.

– Я снова тебя хочу. – Веду пальцами по плечу, подцепляю бретельку и осторожно тяну вниз, открывая себе прекрасный вид на небольшую упругую грудь.

– Я не против остывшего ужина. – Она быстро расстегивает мою рубашку, наклоняется и целует шею, прикусывает кожу, с каждым разом усиливая нажим, и я только хмыкаю, наматывая на кулак собранные в хвост волосы.

Почти отдираю ее от себя, вынуждаю запрокинуть голову и впиваюсь в горло, целуя, скользя языком и аккуратно сжимая зубами загорелую кожу. Ксюша стонет и ерзает на мне, будто нарочно испытывает на прочность. Беру ее на руки и несу к диванчику.

Савельева сползает с моих рук, останавливается, расстегивает мой ремень, торопливо меня раздевает, так что приходится ее тормозить поцелуями и прикосновениями, потому что сжимать ее бедра прямо через шелк платья очень заводит. Но когда Ксеня без него, заводит еще сильнее, поэтому избавляюсь от одежды и тяну ее на себя. Когда-нибудь мы обязательно попробуем все, что я успел напридумывать, но пока медлить не хочется.

Опускаюсь на мягкое сиденье и увлекаю Ксюшу за собой, устраивая сверху. Савельева поддается без вопросов, сама жаждет не меньше, и от этого рвет все стоп-краны, которых и так уцелело немного.

– Мне нравится смотреть на тебя обнаженную, – смущаю ее, очерчиваю пальцем подбородок и наклоняюсь, оставляя поцелуи на плечах. – Потому что можно делать так… – веду ладонями по спине вдоль позвоночника, вынуждая прогнуться, – и так… – поочередно сжимаю губами соски, втягивая, и Ксюша шипит, подается навстречу, надеясь, что я продолжу, – и вот так, – приподнимаю ее за бедра и насаживаю на себя.

Мы стонем в унисон, Ксеня припадает к моим губам и медленно двигается, привыкая и принимая удовольствие по частям. Замираем на несколько мгновений, после которых бросаемся в бездну. Ксюша стремительно наращивает темп, так что приходится ее тормозить и отбирать инициативу. Она трогает меня везде, где может дотянуться, стонет, лаская слух слетающим с губ моим именем, и жмется близко, что едва не под кожу забирается, не понимая, что уже давно там: влезла в каждую клетку, забралась в мозг и поселилась в сердце.

Я не знаком с такой Савельевой. Уверенной, дерзкой, хищной, страстной, но она мне чертовски нравится. Ксения знает чего хочет и смело берет это, упиваясь наслаждением. Сегодня в списке ее желаний я, и я охотно иду навстречу, потому что мне нравится наблюдать за отвязной Ксюшей, потерявшей голову. Смотрю, как ритмично соединяются наши тела, упиваюсь ее возбуждением. Нам хорошо, в этом нет сомнений.

Я перехватываю ее бедра, нарочно оттягивая момент оргазма, и двигаюсь сам, подхватывая заданный ритм. Ксюша улыбается и со свистом втягивает воздух. Хватает нескольких толчков – она упирается лбом мне в плечо и кончает, сжимая член внутри плотнее. Догоняю ее и долго целую. Ксеня снова мягкая и податливая, довольная, как кошка, пригревшаяся на солнце.

– Мир, – мурлычет мое имя и ведет ноготками по груди, – я с тобой умру от истощения, – посмеивается надо мной.

– Я не дам этому случиться.

* * *

В отель мы возвращаемся после обеда на следующий день. Прерывать «сладкое приключение», как назвала наше путешествие Ксюша, не хочется. Мы обнимаемся даже в машине, только когда выходим, разлучаемся на несколько мгновений, за которые Савельева успевает кардинально измениться в лице. Она уходит в глубокую задумчивость и испуганно дергается, когда я ее окликаю: