Бракованные

А теперь сбылась, да так внезапно, что я поверить не могу.

– Мне тоже нравится, Ксюш, – целую ее плечо. – Может, дом посмотрим? – огорошиваю ее предложением. – И нужно будет узнать все о беременности, плане питания, витаминах и прочем.

– Мир, – тормозит меня и обхватывает ладонями мое лицо. – Со мной все хорошо, я уже сдала все анализы и получила рекомендации. – Пальцы гладят скулы и скользят по линии подбородка. – Насчет дома не уверена, тебе будет очень далеко добираться до работы, – произносит строго, не оставляя шанса возразить, – да и мне не очень нравится идея жить в доме. И, пожалуйста, давай обо всем этом подумаем как-нибудь потом, а сегодня будем просто друг друга любить.

– Любить? – переспрашиваю, надеясь, что мне не показалось. Смотрю в ее глаза, уже находя ответ – в них теплота плещется и счастье. Настоящее, которое ни за какие деньги на свете не купить.

– Да, Мир, я тебя тоже люблю, – смеется Ксюша, и я уже не могу себя сдержать – подхватываю жену на руки и кружу по комнате.

Кричать на весь мир хочется от радости. Мы с Ксеней через многое вместе прошли, чтобы сойтись в этом конкретном моменте. Пробрались от взаимной нелюбви, но уважения, к тому, что друг без друга дальше уже не можем. И я бы, наверное, без зазрения совести все еще раз повторил, только бы снова в нее влюбиться и услышать самые главные в жизни слова.

– Спасибо тебе за все. – Утыкаюсь своим лбом в ее, когда мы останавливаемся. Мы так близко, оба дрожим – знаем, что пути назад для нас не будет, но решительно идем вперед, потому что вместе уже вообще ничего не страшно, тем более когда видишь цель.

Эпилог

Три года спустя

Это невозможно. Невыносимо. Я замужем за самым ужасным боссом в мире. Он в очередной раз испытывает мою нервную систему на прочность. С открытием нового направления Мирослав целиком и полностью ушел в работу, и вот уже два месяца мы живем в режиме дом-работа, успевая только поесть и поспать, да и то не всегда. Он звонит мне в пятый раз за последние три минуты, а я не могу так быстро появиться в кабинете, потому что бросать документы на подпись, чтобы потом за ними же возвращаться, нерационально. Вот и стою, жду. А Мирослав Станиславович раздражает нетерпимостью.

Люблю его безумно, но при этом не могу не злиться. Иногда вполне серьезно задумываюсь об увольнении. В такие моменты обычно Мир, будто чувствуя, превращается в ласкового кота, который окружает меня вниманием и заботой. И я млею каждый раз, растворяя обиды в нежности. Мы часто расходимся во мнениях – Евсеев считает, что я слишком строга к нашей малышке. Я думаю, что Алинку он сильно балует, так что у нас растет папина дочка, умело манипулирующая взрослым и разумным родителем, который способен растерзать любого конкурента, даже голос не повысив, и при этом совершенно бессилен перед детским «хочу».

Конечно, Мир был против моего возвращения в офис, но за время, пока я была в декрете, он сменил шестерых помощников. Те сбегали, не выдерживая строгости босса, и каждый раз Евсееву приходилось перебиваться самому и сутками торчать в офисе. К такой семейной жизни меня не готовили, поэтому я нашла няню и чуть ли не с боем отвоевала себе работу. Мирослав, конечно, до сих пор упирается, говоря, что сам прекрасно со всем справится, но при этом каждый вечер меня благодарит, признаваясь, что я его лучший ассистент.

Сегодня Мир особенно зверствует не без причины. После того, как я решила спонсировать хоккейную команду Тёмы, долго думала, куда вложить оставшуюся часть денег. Пришлось ждать целых три года, пройти все девять кругов ада, и вот вчера наконец мы оформили все документы на покупку квартиры, которую я до замужества снимала.

Мирослав сначала решил, что я от него ухожу, поэтому обзавелась собственной недвижимостью, а потом, когда я убедила его в обратном, возмутился, что я потратилась, потому что он и сам мог мне все купить. Еще, конечно же, оказалась отшлепана из-за того, что хранила все в секрете от любимого мужа. А я знаю, почему не говорила: Мир точно бы меня отговорил или сам бы все сделал. Иногда мне кажется, что он до сих пор не отошел от моей беременности и продолжает со мной носиться.

Пока поднимаюсь в лифте, Евсеев звонит еще раз. Сбрасываю и, оказавшись на нужном этаже, иду в кабинет. Уже давно могу входить без стука, чем бессовестно пользуюсь, когда Мирослав один. Муж недовольно барабанит пальцами по столу и серьезно на меня смотрит. Прикрываюсь папкой, думая, что мне тоже есть что ответить.

– Я звонил, – начинает сдержанно. Да, с женой боссу не повезло, теперь не покричишь на подчиненную. Улыбаюсь особенно широко под его хмурым взглядом. – Ксения Андреевна, вы ведь знаете, для чего используют телефон?

– Я ответила в первый раз! – возражаю. – И между прочим, сказала, что, как подпишу документы, вернусь. Вот, – показываю на папку, которую толкаю через весь стол. Ближе подходить опасно, иначе снова придется до конца дня ходить в мятой блузке – у Мира есть дурацкая привычка целовать меня в любой момент, даже самый неподходящий.