Брамс. Вагнер. Верди

Тем не менее кое-что, считая это своим долгом, он попытался сделать. Спустя много лет, вспоминая свою парламентскую деятельность, он писал графу Арривабене: «В 1861 году я предложил Кавуру нижеследующее: в трех ведущих итальянских театрах — в столице, Милане и Неаполе — финансирование хора и оркестра должно взять на себя государство. Помимо этого надо организовать бесплатные вечерние курсы вокала для тех, кто хотел бы работать в театре. А также три консерватории, являющиеся составными частями театров со взаимными обязательствами между театрами и консерваториями. Этот план мог бы Сыть осуществлен, если бы не ранняя смерть Кавура. Но при других министрах он был неосуществим». Верди давно осознал, что итальянскому оперному искусству требуется иная система организации, если стремиться к достижению лучших результатов и свести к минимуму власть случая. И эта система должна отличаться от «стаджионе».

Но мы несколько опередили события. Самыми значительными вехами этого решающего периода в итальянской истории были для Верди четыре произведения, являющиеся вершиной его творчества: «Сила судьбы», «Дон Карлос», «Аида» и Реквием. Только освободившись от давления связанных со сроками обязательств, его дар воображения, всегда отличавшийся плодотворным изобилием, нашел глубокие и зрелые образы. И даже при таких условиях два из этих произведений — «Сила судьбы» и «Дон Карлос» — только после проведенной впоследствии основательной переработки обрели наконец свою окончательную форму.

В те годы жизнь Верди была наполнена спокойным и уединенным творчеством. К этому склоняли его обстоятельства, а также слишком большое число заказов, сыпавшихся со всех сторон. Итальянское «стаджионе» не могло удовлетворить ни его творческие, ни финансовые требования. Но это вовсе не означает, что он отказывался от написания «скриттуры», если предлагающая сторона была достаточно известной. Три упомянутые оперы были написаны для Санкт-Петербурга, Парижа и Каира, что свидетельствует об уровне достигнутого им международного признания.

Верди, приступивший в начале 1861 года к работе над «Силой судьбы», вновь столкнулся с мелодраматическим по своему характеру материалом. В его основу была положена драма герцога Риваса[220] — испанского политического деятеля и литератора, игравшего во времена Верди у себя на родине определенную роль и в той, и в другой областях. Действие в «Силе судьбы» (либретто написал Пиаве) по своему разнообразию и увлекательности может вполне соперничать с «Трубадуром». В ноябре Верди вместе с Пеппиной отправился в Петербург, чтобы там, в соответствии со своим правилом, «в тесном контакте с исполнителями» доработать произведение. Однако репетиции были прерваны из-за болезни одной из певиц, которая должна была петь главную партию. Замену, устраивавшую Верди, найти не удалось, и премьера с его согласия была перенесена на осень следующего года. Верди отправился назад на родину.

Русская зима пришлась ему не по вкусу. По пути он послал письмо итальянскому тенору Тамберлику, исполнявшему партию Альваро, где описал свои приключения: «Если бы я верил в загробный мир и в ледяной ад, каким его описывает Данте, то я бы уже завтра начал перебирать четки и читать «Miserere»[221] для того, чтобы замолить мои свершенные и несвершенные грехи…» Однако в сентябре следующего года он вновь был на месте, и 10 ноября состоялась премьера. После этого последовали спектакли на оперных сценах Мадрида, Рима, Вены, Лондона, Буэнос-Айреса, Нью-Йорка. Несмотря на успех, кое-что, как представляется, не устраивало Верди, и больше всего чрезмерная жестокость заключительной сцены. Поэтому спустя шесть лет он тщательно переработал это произведение, убрав из заключительного действия самоубийство и заменив его прелестной и умиротворяющей сценой с патером Гуардианом; в первоначальном варианте отчаявшийся Альваро бросался вниз со скалы.

На весну 1862 года, после первого посещения Верди России, приходится работа, которая впервые сведет Верди с двадцатилетним в то время Арриго Бойто[222]. Верди в качестве представителя Италии был приглашен на всемирную выставку, проходившую в Лондоне. От Франции был Обер, от Германии — Мейербер, от Англии — Стерндейл Беннетт[223] — все они должны были написать праздничную музыку. И при посредничестве Кларины Маффеи юный Бойто взялся за создание поэтического текста к этому сочинению, которое он назвал «Гимны народов» и где он не без умысла перемешал итальянский гимн с гимном «Господи, спаси королеву» и «Марсельезой». Германского гимна тогда еще не существовало! Эта кантата для со листа-тенора, хора и оркестра с исторической точки зрения стала первым провозглашением объединенных наций. Она является самой значительной работой Верди, написанной по заказу к определенному случаю, это произведение обладает своим ярко выраженным характером, что ставит его рядом с «Силой судьбы».