Бранденбургские ворота

«Волга» вошла в Берлин. Приостановилась ненадолго у светофора на первом городском перекрестке. Еще минут семь, и откроется главный проспект столицы, который носит теперь имя Карла Маркса. Там находится новый корпункт газеты. Но машина словно ненароком сворачивает влево — в зеленый Карлсхорст. Туда, где Андрей Бугров жил и работал в свой первый заезд.

Дома эсэсовского полковника Гайера давно нет. На его месте построили магазин самообслуживания. Но яблоневый сад, который посадил корреспондент, живет. Он разросся, слился с садом покойного Мельхиора Шульце и вовсю плодоносит, на радость ребятам одной из карлсхорстских школ.

«Волга» сворачивает на тихую улицу и останавливается перед трехэтажным зданием. Бугров вылезает из машины, медленно подходит к ограде, опоясывающей музей. «Дом, где кончилась война…»

Теперь известно, что кончилась война вовсе не так просто. Западные политики пошли на тайный сговор с недобитыми гитлеровцами и едва не повернули фронт против своих советских союзников. Разыграв фарс с фальшивой «капитуляцией рейха» в Реймсе, они пытались принизить решающий вклад СССР в разгром фашистской Германии и украсть славу Советской Армии. Но ничего у них не вышло. Слишком очевидным был подвиг советского народа.

Заправилы империализма не успокоились и по сю пору — они делают все от них зависящее, чтобы молодое поколение не знало подлинной истории второй мировой войны, тщатся оклеветать Советский Союз, вызвать к нему недоверие и ненависть.

Стоит Бугров у музея под заметно подросшими соснами, смотрит, как дремлют в тиши на бетонных постаментах верные друзья его боевой молодости — танки, самоходки, полевые орудия разных калибров. От прошедшего недавно дождичка и зеленоватого газового освещения сдай кажутся новенькими, свежепокрашенными. Но эта свежесть обманчива, они — заслуженные ветераны, они свое отвоевали. На смену им пришло оружие более грозное — баллистическое, межконтинентальное.

Андрей Иваныч покидает тихий зеленый Карлсхорст и выруливает на оживленный центральный проспект, носящий имя Карла Маркса. На этой самой первой улице республики живет Фрида Кампе. Она уже не работает на стройке, а заседает в Центральном правлении своего профсоюза. Ее хорошо знают не только в столице, но и во всех пятнадцати округах страны. А в самом центре Берлина, неподалеку от Красной Ратуши, воздвигнут примечательный памятник. Стоит на пьедестале обыкновенная берлинская пролетарочка в простом пропыленном платочке, в рабочем комбинезоне и с большой совковой лопатой на плече — бронзовая «трюммерфрау». Она очень похожа на ту Фриду Кампе, которая когда-то убирала с разбитых улиц Берлина закопченные обломки войны. С нее, говорят, и делал известный скульптор свой бронзовый шедевр. Линда наверняка уже у матери. И Вилли придет со своей женой и двумя дочками. А у них — у Андрея и Линды — двое сыновей. Сейчас они каждую минуту заглядывают в кухонное окошко — не появилась ли во дворе новая отцовская «Волга». Старший — Бруно — начнет в этом году учиться в советской посольской школе на Беренштрассе. Она стоит совсем недалеко от Бранденбургских ворот. В этой необыкновенной школе учатся вместе советские, немецкие, польские, болгарские, чешские и венгерские дети. Все они растут настоящими интернационалистами.

Младший сынишка Ваня, названный в честь деда, пойдет в школу через год. А пока походит на детскую площадку в парке Фридрихсхайн, столь памятном его матери и отцу.

Как они стали мужем и женой, рассказывать долго — целый роман, который когда-нибудь будет обязательно написан.

Вернера Бауэра теперь нет в живых. Он отдал себя целиком новой Германии. Без него строится, крепнет и хорошеет Берлин. Но его большое горячее сердце продолжает биться в делах и планах обновленного города. Его именем названа одна из самых красивых улиц Берлина.

Овдовевшая Эва живет с сыном. Она работает на телевидении, сотрудничает в иллюстрированных журналах, участвует в выставках. Хейко окончил недавно университет Гумбольдта, теперь вместе с другими молодыми конструкторами проектирует большой научный комплекс, который строят совместно пять стран социалистического Содружества.

До чего же красива в вечерние часы Унтер-ден-Линден! Давно восстановлены Опера, университет Гумбольдта, музеи, дворцы и театры, построены новые посольские здания. По бульвару и по тротуарам парадного проспекта движутся людские потоки. В них много студентов из разных стран, которые учатся в Берлинском университете. Липовая аллея сужается впереди и словно огромная зеленая стрела указывает на Бранденбургские ворота. На то место, где поколение Бугрова пережило свой Звездный час…

Триумфальные ворота с глориеттой мягко подсвечены зеленоватыми лучами прожектора. Восстановленные колесница и четверка коней кажутся малахитовыми, сказочными.

Часовые у пограничных ворот тоже словно бы вырублены из зеленого камня. Но их торжественная неподвижность обманчива. Если кто посмеет нарушить покой социалистической родины — убедится в этом. И уже убеждались, было…