Бранна

Мне потребовалось несколько секунд, чтобы по-настоящему взглянуть на нее. Аланна очень привлекательная девушка, которой, я знаю, позавидовали бы многие, увидев ее мимоходом. Ее кожа фарфорово-бледная, и хотя на ней нет никаких изъянов, на носу и под глазами у нее очаровательная россыпь веснушек. Она редко пользуется косметикой, и если вы не знакомы с ней близко, вы не подумаете иначе, глядя на ее поразительное лицо. У нее высокие скулы, четко очерченная линия подбородка, большие глаза, обрамленные длинными ресницами и густые брови красивой формы. Ее глаза яркие, и напоминают персонажа аниме. Ее волосы темные, как ночь, и волнами ниспадают до основания позвоночника.

Она идеальна, и я знаю, что она понятия не имеет, насколько она прекрасна. Обычно, если кто-то великолепен, он знает это или хотя бы подозревает об этом, но только не Аланна.

— Ты плохая лгунья, подруга, — констатировала я с грустной улыбкой.

Она перестала натянуто улыбаться.

— А раньше я думала, что убедительно вру.

Я подмигнула.

— Не в этой жизни.

Аланна вздохнула, ее плечи поникли.

— Я раздумываю, рассказывать ли маме о романе отца... на этот раз по-настоящему.

Я ахнула от этого признания.

— Действительно?

Она неохотно кивнула.

— Он знает, что со мной что-то не так, потому что я отказываюсь оставаться с ним наедине.

Я нахмурилась.

— Не могу представить, что ты чувствуешь.

— Это больно, — сказала Аланна, отстраненно глядя вдаль. — Я зла, опечалена, разочарована и сбита с толку. Моя мама прекрасна, Бранна. Я не предвзята; она действительно хорошенькая, и умеет готовить, и петь, и без всяких усилий может вызвать улыбку на любом лице. Ты с ней встречалась, поэтому знаешь. Она любит меня до смерти, вот почему это убивает меня. Если я не скажу ей, мой отец продолжит интрижку. Она заслуживает гораздо лучшего, чем это, но, если я расскажу ей, я разобью ей сердце и разрушу нашу семью.

Я накрыла руку Аланны своей.

— Если кто-то и должен взять на себя вину за это, так это твой отец. Ни ты, ни твоя мать, он и только он.

Аланна кивнула, но кажется, она мне не поверила, и я ненавидела это. Независимо от того, каков был бы исход для ее семьи, она чувствовала бы себя в чем-то виноватой, что бы кто ни говорил. Такой она человек. Она хочет все исправить, а когда не может, взваливает тяжесть неудачи на свои плечи и несет ее.

— Я единственная из нас, у кого оба родителя, — мягко прокомментировала она. — Целую вечность я думала, что это потому, что мы нормальные, но теперь... теперь я не знаю, что и думать.

— Мы все рядом с тобой, — сказала я ей. — Пожалуйста, не неси это бремя в одиночку.

— Трудно этого не делать. Каждый раз, когда я набираюсь смелости, чтобы противостоять отцу или рассказать все маме, я боюсь.

— Я бы тоже боялась, — заверила я ее. — Это тяжело; ты должна сделать это только тогда, когда придет время.

Аланна кивнула и удалилась в комфорт своих собственных мыслей, где могла подумать. Мы больше не разговаривали на эту тему, когда Дэмиен вошел в комнату, держа Джорджи, или когда Доминик и Брона вошли через несколько секунд после них. Я знала, что Брона в доме, но близнецы должны были быть на работе. Доминик устроился на полный рабочий день в спортзал в новом городском развлекательном центре, о котором Райдер рассказывал мне во время нашего медового месяца, а Дэмиен и Райдер устроились в автомастерскую отца Эйдин. Они имели базовые представления о двигателях, но отец Эйдин неделями обучал их, чтобы расширить их знания и сделать их работу намного проще.

— Как получилось, что вы оба дома вместо работы? — поинтересовалась я.

— Обед, — хором ответили близнецы.

— Уже время обеда? — я нахмурилась. — Дэйм, где Райд...

— Он буквально только что вошел в дверь, — прервала меня Брона, выглянув из кухни в сторону входной двери. — Дэмиен пришел раньше, потому что Райдер парковал грузовик.

Райдер и Дэмиен делили служебный автомобиль, но большую часть времени за рулем был Райдер.

— Я забыла приготовить обед, — шмыгнула я носом, чувствуя себя ужасным человеком.

— Никаких слез, — быстро сказала моя сестра. — Я приготовила им еду, пока ты отдыхала. Она в холодильнике.

— Спасибо. — Я улыбнулась, вытирая глаза.

Мне не требовалось много времени, чтобы расплакаться, и когда я начинала, меня трудно было остановить.

— Папапапапа! — сказала Джорджи, прижимаясь к груди Дэмиена.

Доминик почти впился взглядом в свою дочь.

— Я твой папа. Дэмиен — твой дядя.

Брона закатила глаза.

— Она знает своего отца, она всех называет папой. Это все, что она может сказать. Кроме того, она ребенок, и кажется странным объяснять, почему у другого мужчины такое же лицо, как у ее папочки. Она будет совершать эту ошибку до тех пор, пока не поймет, кто есть кто.

— Как так вышло, что ты не ошиблась и не нашла дорогу в мою постель? — ухмыляясь спросил Дэмиен Брону.

— Очень просто. — Она улыбнулась в ответ. — Ты уехал, и я лучше узнала его.

Лицо Дэмиена вытянулось.

— Я знал, что мне следовало остаться.

Брона рассмеялась, но Доминику было не до смеха.

— Верни Джорджи Броне, — приказал он.

Дэмиен нахмурился.

— Почему?