Браслет-2

Настю с малышом я со всем надлежащим комфортом обустроил в Тадж-Махальчике. Было как-то боязно в помощницы давать ей Глашку в таком щекотливом деле. Но — выбора не было. Не звать же, действительно, помощников со стороны? Ещё неизвестно, что за люди попадутся. Не хотелось бы до поры до времени открываться внешнему миру. И так уже многие посвящены в истинное положение вещей. А что знают две женщины…

Что интересно, проблема нарисовалась в совершенно неожиданном месте. Малыш уже второй день жил на белом свете, а мы никак не могли выбрать ему имя. Вариантов было множество, да и советчиков — тоже. В конце концов, я сказал Насте:

— Как решишь, так и будет. Не слушай никого.

— Тебя тоже? — хитро прищурилась она.

— Меня — тоже.

— Тогда будет Витька.

На том и порешили. Я, в принципе, был с самого начала не против её варианта, но хотелось чего-то такого… Ну, в общем, необычного. Сообразно положению в обществе. Но и это имя тоже неплохо подходило. Виктор — Победитель! Многообещающе.

******

К Другову я наведался в тот же день. Как только убедился, что Настя чувствует себя прекрасно. Браслет уже опять красовался на моей руке и я был полон сил и планов.

— Что там за сказки про меня сочиняют? — с улыбкой спросил он меня, когда улеглись восторги и поздравления после встречи.

— Это не сказки.

— Я хочу знать всё из первых рук.

— А чем их рассказы будут отличаться от моего? Они тоже — активные участники событий.

— И всё-таки?

После подробных описаний наших приключений с видеопросмотром собственного похищения, он задал вопрос, мучивший не одного меня:

— Так кто же укокошил бабушку? Ведь, если судить по твоему рассказу, голыми руками её не возьмёшь.

— Не знаю.

— А кино посмотреть не догадались?

— Догадались. Но отложили это мероприятие до твоего выздоровления. Все вместе будем смотреть.

— И любопытство не гложет? Я бы уже не утерпел.

— Гложет. Вот сейчас тебя отремонтируем и — вперёд. Начнём дознаваться.

— А стоит ли? После драки кулаками?… Уже как бы и всё равно… Дела есть и поважнее.

— Не всё равно. Имеется сильное подозрение, что все эти события — предисловие к намного большим неприятностям.

— Ты про нашего дражайшего и непотопляемого?

— Про него, любимого.

— Пуганая ворона куста боится. Он теперь тебе везде мерещится.

— Предложи другое объяснение.

— Только после просмотра кино.

— Вот именно… Давай сюда свою руку…

******

Любопытно, что в этот раз я в отключке не валялся. То ли выспался перед этим основательно, то ли Помогай там чего «наколдовал», но лишение меня браслета во время восстановления Саньки сказалось на мне лишь небольшим упадком сил. И то хорошо. А то: чуть что — и сразу в обморок. Как кисейная барышня. Очень неудобно.

Как бы оно там ни было, а через минут двадцать Санька прыгал по палате, что твой джейран, испытывая на прочность свои отремонтированные конечности.

— Не устаю восхищаться, — сказал он, возвращая мне «христову машинку».

— Врачам будем докладывать? — улыбнулся я. — Или как?

— Что значит «или как?»

— Как ты объяснишь своё чудесное выздоровление? Они ж не утерпят, пошлют тебя на обследование, феноменом станут обзывать. Тебе оно надо?

Он задумчиво потёр переносицу:

— В принципе, ты прав…

Короче, сбежали мы. Ко мне на остров. Только по дороге прихватили Ольгу с Сантиком да и весь остальной «контингент». Чтоб и им и мне спокойнее было. Уж в Тадж-Махальчике точно всем хватит места. И Пашкиному семейству, и Игореву, ну и, так сказать, Помогаевому. Вместе с отпрысками.

Вся команда, наконец-таки, была в сборе.

— Ну что, господа? — открыл я «заседание», когда женская половина «контингента» уединилась наверху вместе с Настей, а детская, оседлав Глашку, «потерялась» в местных джунглях. — Будем смотреть кино?

— Давай-давай! — с шумом придвинул Пашка к столу свой стул и запустил пятерню в блюдо с чем-то разноцветным и любовно приготовленным нашими женщинами. — А то я по бабушке истосковался весь!

— «С головою влез в тарелку, — с усмешкой продекламировал Игорь, наблюдая за его манипуляциями. — Аж заляпал супом бант!»

Мы и его приобщили к племени фанатов филатовского «Стрельца».

— Это всё от нервов, — равнодушно отозвался тот, закидывая в «топку» угощение. — Ой, как вспомню! Так вся и вздрогну!.. — Он выразительно передёрнул плечами и его жующая физиономия повернулась к Игорю. — Попрошу мне в рот не заглядывать. Вы что, сюда жрать пришли?… Во, смотри! — указал он на возникший перед нами экран. — Уже титры пошли! «Двадцатый век Фокс представляет»!

Знакомая тёмная пещера заполнила собой изображение.

Лидон всё так же ковыряется в углу у основания возвышения, тихонько раскачиваясь взад-вперёд. Видимо зудит свою нескончаемую песню.

Посреди пещеры горит костёр, и языки его пламени выхватывают из темных углов свирепые рожи истуканов. В его неровном свете кажется, будто они кривятся в хищных усмешках.

Мелиса в трансе, уставившись в одну точку, сидит в позе Будды на вершине своей пирамиды из камней и шкур.