Браслет-2

Комнаты Милке понравились, мебель, судя по восхищённому взгляду, тоже. А Игорь, заискивая, во всём с ней соглашался. Я показал, что где находится, и, пожелав им спокойной ночи, поспешно ретировался. Честно говоря, не только Пашка чувствовал себя неуютно в присутствии Милки. Что-то, видать с энергетикой у неё было неладно. Ладно, потом ненавязчиво поинтересуемся.

Когда я спустился вниз, Пашка встретил меня ехидным замечанием:

— Не было у бабы забот, так купила порося…

— Всё окупится, — коротко ответил я и спросил: — Ну что, бойцы невидимого фронта, не устали? Может, баиньки?

Санька только головой покачал, мол, нет, а Пашка заворчал:

— А завтра опять выжидать, когда он со своей секретутки сползёт? Нет уж! Давай сейчас. Тем более, что там сейчас день ещё в самом разгаре. Это здесь уже сонное царство.

Санька улыбнулся:

— Ты уж совсем его за полового гиганта держишь. В его-то возрасте! Это же чистая случайность, что мы застали их за таким интересным занятием.

— Ну, я думаю, что он уже выдохся за это время, — отмахнулся Пашка. — Врубай, Вовчик, поехали!

Я включил изображение. Директор, как ни в чём ни бывало, сидел за своим столом, заваленным бумагами и сердито кричал на кого-то в селектор, изредка взглядывая на монитор компьютера.

— Ну где я их тебе возьму?! Где?! Вот, у меня на первый участок ушло три и на третий два! И всё! Больше у меня нет! Нет, ты понимаешь?! Рожу я их тебе, что ли?!

Я переместил изображение в «предбанник», где уже знакомая нам секретарша с кислым выражением на хорошеньком личике пыхтела над клавой.

— Отсюда начнёшь?

Санька кивнул и протянул руку:

— Сообрази-ка для девочки презентик.

Я «сообразил», но он остался недоволен:

— Чего прибедняешься? Как-нибудь пооригинальнее там, ты ж художник!.. Во! — одобрил он, когда коробка конфет в его руках приняла несколько вычурные очертания. — А теперь Петровичу чего-нибудь так… позабористее, чтоб сразу в осадок выпал… Ну вот… Вроде ничего…

— Вряд ли ты его чем-нибудь удивишь, — сказал я с сомнением. — Он ещё и не такое видывал.

— Ну не с пустыми же руками! Теперь это… — показал он на свой наряд. — Смокинг мне посерьёзнее… Вот так. Пойдёт… Ну и сундук с зелёными не забудь… Во!.. Теперь вроде всё…

— Это ты называешь «с пустыми руками»? — хохотнул Пашка, увидев в его руках увесистый дипломат с деньгами.

— Ему это на один зуб, — буркнул Санька, критически оглядывая себя. — Открывай!

Я выждал, пока «секретутка», надумавшая в этот момент подвести глазки, опять уткнётся в клаву, и впустил туда Саньку. Она от неожиданности даже вздрогнула:

— Как вы… тихо вошли!

— А зачем нам лишний шум? — Санька обольстительно улыбнулся и положил перед нею «презентик». — С наступающим! А мы всё цветём, цветём… Петрович у себя?

Коробка молча перекочевала в ящик стола и последовал равнодушный кивок на дверь шефа:

— Икру мечет.

— Не страшно! — Санька по-хозяйски растворил массивные двери и, держа на отлёте довольно увесистый чемодан, уверенно шагнул в кабинет.

Секретарша проводила его насмешливым взглядом и небрежным движением выдвинула ящик, где перед этим утонул Санькин подарок.

Я переместил изображение в кабинет директора, чтоб в любой момент прийти Саньке на помощь. Но невооружённым глазом было видно, что он здесь не первый раз и чувствует себя отнюдь не робко.

— Можно? — с нарочитой важностью спросил он от самых дверей.

Директор оторвался от монитора, мутным взглядом окинул вошедшего и просветлел:

— Проходи.

— Всё воюешь, Петрович? — Санька прошёл через весь кабинет и, пожав протянутую руку, уселся на предложенный стул.

— Не говори… — «Петрович» взъерошил пальцами седеющий ёжик. — Жизнь настала — хоть вешайся!

Санька окинул кабинет оценивающим взглядом и усмехнулся:

— А по тебе не скажешь…

Тот отмахнулся:

— Ты на это не смотри! Это всё, что от былых времён осталось. А нам теперь на насесте бы удержаться. Многие уже вон — слетели!

— Неужели всё так трагично?

— Да ты что? Ящик не смотришь, что ли? Раздели нас, ободрали, как липку! Был завод — всем заводам завод, а теперь что? Смех и грех! Бытовуху выпускаем! Даже горбачёвская конверсия нас не затронула. А теперь — всех под одну гребёнку!

— Видать, кому-то не угодили, — показал Санька в потолок.

— Смеёшься? Наверху сами ни черта понять не могут, на заднице волосы рвут! Всё ждут, что же следующее на очереди? — Он вскочил и забегал вдоль километрового стола. — Кто бы мог подумать? Ведущая ядерная держава была, твою мать! Нет, ты человек грамотный, умный, ты мне скажи, что это за напасть такая на наши головы? А? И заметь: испарилось всё, хоть отдалённо имеющее отношение к вооружениям! Остальное-то не тронуто! Это как прикажешь понимать?

— Наверное, хотят сказать, что война — это плохо… — с ухмылкой покосился на него Санька, развалясь на стуле.

— А то мы и без них не знаем! — захлебнулся ядом хозяин кабинета. — Раз они такие умные, так должны же понимать, что мы-то — мы! — ни с кем воевать и не собирались! Мы ведь только для защиты! А теперь что? Раздеты и разуты перед всеми врагами!

— Так ведь им тоже, говорят, досталось…