Браслет-2

— Ты это с кем?… — начал было «Петрович», но не договорил.

Я решил не мелочиться и завалил весь стол, возле которого сидел Санька, слитками золота. Прямиком из Форт-Нокса! К сожалению, я не рассчитал нагрузки: стол затрещал под тяжестью благородного металла и с ужасающим грохотом рухнул. Чемодан с «зеленью» оказался погребённым под грудой золота вперемешку с обломками стола.

Санька едва успел отскочить.

— Ну, ты это… хоть предупреждай, — буркнул он мне, поправляя на себе «смокинг». Потом оглянулся на побледневшего директора, застывшего с вытаращенными глазами и спросил: — Ну что? Убеждает?

Тот оцепенел и не мог вымолвить ни слова.

На грохот вбежала секретарша:

— Василий Петрович! Что тут у вас… — и тоже онемела в неподвижности.

— Я же сказал!!! — мгновенно рассвирепел «Василий Петрович» и бросился на неё с кулаками. — Меня НЕТ!!! Ни для кого!!!

Та с визгом едва успела выпорхнуть за дверь.

Санька, довольный произведённым эффектом, обернулся ко мне:

— Володь, достаточно. Убери.

Золотая груда исчезла. На её месте остались лишь обломки стола и рассыпанная среди них «зелень». Чемодан, сделанный из пластмассы, тоже не выдержал испытания, рассыпавшись на мелкие куски.

— Не понял… — прохрипел директор, прислонившись спиной к двери и теребя ворот рубашки. Казалось, что его сейчас хватит удар.

Санька подошёл к окну, налил из графина воды и поднёс ему:

— На, выпей, полегчает.

Тот жадно опрокинул в себя содержимое стакана и, вытирая рукавом губы, хрипло спросил:

— Что это было?…

— Ты опять не понял? — удивился Санька. — Это было золото. В слитках.

— Это я видел… — Шатающейся походкой директор подошёл к своему креслу и рухнул в него. — Как оно здесь оказалось?… И куда?… — Он сделал неопределённый жест руками.

— Это неважно, — Санька подошёл к окну и сел на подоконник. — Контракт будем подписывать?

Тот, с удручённым видом покивал головой. Потом хрипло спросил:

— А с кем ты… говорил? — и шёпотом добавил, показывая в пол: — С Ним?

— Петрович, тебе какая разница? — язвительно усмехнулся Санька, не разубеждая собеседника в заблуждении. — Будешь иметь дело только со мной.

«Петрович» продолжал сидеть с обречённым видом.

— Так, — Санька встал с подоконника и отряхнул задницу. — Пыльно у тебя тут. Балуешь ты свою Танечку… Короче, договариваемся так. Сегодня, я вижу, ты ни на что не способен. Завтра, в это же время я к тебе прихожу, а ты встречаешь меня во всеоружии. Ясно?

Тот поднял на него тяжёлый взгляд:

— Один вопрос…

— Ну?

— Как быть… с братвой? Ведь не дадут же…

— Братву мы берём на себя, — заверил Санька. — Только пальцем покажешь, — и повернулся ко мне: — Володь, давай!

Я открыл проход прямо на глазах у директора, проводившего Саньку ужасным взглядом.

— Последним фокусом ты его вааще добил! — хихикнул Пашка, едва лишь закрылся экран. — Чистый Мефистофель!

— Ничего, — небрежно отмахнулся Санька. — До завтра очухается. Ты это… — Он показал на себя. — Верни мне мою шкуру. А то как-то не в своей тарелке… Во… — И самодовольно поинтересовался: — Ну и как я вам? В качестве «парле-манте»?

— Прелестно! — прокаркал Пашка по-мультяшному и добавил: — Теперь ему впечатлений хватит надолго!

— Устал? — спросил я.

Он подошёл к столу, заварил себе кофе и сказал:

— Вообще-то, занятие нервное. За всё время разговора он несколько раз порывался вызвать охрану.

— Я заметил.

— Чемоданчика пожалел! — хрюкнул Пашка. — С ребятками пришлось бы делиться.

— Не стал бы он делиться, — сказал Санька. — Не таковский парень. А с золотом — эт' ты хорошо придумал, — одобрительно хмыкнул он. — Убедительно.

— Так он, небось, так и будет думать, что это ему всё привиделось.

— Чемоданчик не даст. Да и обломки стола с настрою не собьют.

— «Всё поели и попили, всю посуду перебили, — задумчиво подперев щёку, продекламировал Пашка. — А хозяйке Наташке дали по зубам.»

— Это всё ещё впереди, — фыркнул Санька, обжигаясь и дуя на кофе.

— А чё это он там… насчёт братвы? — напомнил Пашка.

— Рэкетиры его достают. Надо будет провести воспитательную работу.

— Надо-надо! — оживился Пашка и сказал голосом Печкина: — «До чего ж люди до чужого добра жадные!»

— Тоже, видать, хотят красивой жизни, — хитро покосился на него Санька, прихлёбывая из чашечки.

— Понимаю, в чей огород булыжник, — с деланным равнодушием повёл Пашка плечом, в то же время остро и коротко полоснув меня взглядом. — Не дурак.

Я решил прервать нарождавшийся бессмысленный трёп и спросил обоих:

— Ну, так что, можно считать, что первый опыт удался?

— Вполне, — уверенно сказал Санька. — Такие солидные аргументы! Рыбка точно на крючке!

— И что же дальше?

— Как «что»? Ты же сам всё слышал.

— Я имею в виду: ограничимся пока этим визитом, или ещё куда заглянём?

Санька задумался:

— Мне кажется, надо немного обождать.

— Чего ждать-то? — встрепенулся Пашка. — Делом надо заниматься!

— Пал Ксанч, — поморщился Санька, — супротив того возражений нет и быть не может. Но потрудитесь-ка взглянуть на календарь: что за дата у нас на носу?

— А… Ну да… Новый год! — чуть ли не с досадой промямлил Пашка, сразу потеряв к теме интерес.