Браслет бога: Рассказы

Водитель остановил свой дорогой седан возле роскошной машины на одной стороне гаража, тогда как другая была занята парой столь же роскошных спортивных купе. Он вышел из машины, неся портфель, сшитый из экзотической кожи, который соответствовал такому же ремню его брюк, с гравированной серебряной пряжкой, и такому же ремешку дорогих часов. Он был одет во фланелевый костюм стоимостью в месячную зарплату служащего. Золотые часы на его левой руке стоили, по меньшей мере, столько же, а на его левой руке был одет золотой браслет с сапфирами. Всё в ящере кричало о богатстве.

Ящер покинул гараж и вошёл в фойе особняка, украшенное экзотическими растениями и статуями исторических лиц. Он пересёк мозаичный мраморный пол, и его поприветствовал дворецкий, который задал несколько коротких вопросов об обеде, полученной почте, и приглашённых гостях. Обменявшись с дворецким несколькими фразами, ящер поднялся на второй этаж по мраморной лестнице, покрытой дорогим ковром ручной работы, и вошёл в свой кабинет. Там он положил портфель на тяжёлый деревянный стол и нажал кнопку воспроизведения на автоответчике. Он уже собирался снять пиджак, как что-то привлекло его внимание. Он осмотрел кабинет. Что-то казалось странным.

Ящер обошёл свой стол, опустился в кресло, всё ещё не отдавая себе отчёт об источнике странного чувства, и снова осмотрел интерьер. И тогда он понял: бронзовая статуя их верховного бога Дра Хисинга, стоявшая на пьедестале у противоположной стены, изменилась. Одна из её четырёх рук, ранее скрещённых на груди, указывала прямо на ящера. Его челюсть отвисла, и он оттолкнул кресло от стола, чтобы встать и подойти ближе, для того, чтобы проверить, не повредила ли статую незадачливая уборщица, но вместо того, чтобы опереться на подлокотники и встать, он почувствовал, что и кресло, и пол исчезли, и он упал.

Его сердце оборвалось от испуга, и он уже почти попрощался с жизнью, ожидая падения всем телом на каменный пол первого этажа, как понял, что не падает со второго этажа своего особняка на первый. Он падал в пустоте, заполненной серыми сумерками. Холодный воздух завывал у него в ушах и раздувал перья у него на голове. Ни облаков над ним, ни земли под ним не было. Слабый свет был тёмным, как в сумерки пасмурного дня, но воздух был сухим.

Мысли ящера смешались у него в голове. Он не понимал, что произошло мгновение назад и почему. Он провёл утро в своём министерском кабинете, разбираясь с отчётами о прогрессе в строительстве космодромов и исследовательских лабораторий и работая с предложениями по бюджету на следующий год. Потом он встретился с корреспондентом центральной газеты в роскошном ресторане, дал интервью, и поехал в свой загородный дом. День начался как всегда непримечательно, как и тысячи подобных дней той приятной жизни, которую он вёл, будучи министром космических исследований. Лишь продолжение этого дня стало для него неприятным.

По оценкам министра, он падал уже несколько минут. Он был образованным ящером и понимал, что гравитация должна была ускорить его падение до скорости, на которой он не только бы уже не слышал воя ветра в ушах, но он перерос бы в оглушающий шум. Он должен был ощущать мороз от набегающего воздуха, но ему было лишь холодно, как в обычный осенний день. Внезапно он увидел быстро приближающуюся землю боковым взглядом и закричал от страха в ожидании предстоящего удара, который должен был оказаться смертельным. Но вместо того, чтобы разбиться насмерть, ящер замедлился и мягко приземлился на холодную, каменную поверхность, по которой ветер нёс позёмку.

Восстановив равновесие на ногах и подняв воротник пиджака, который он так удачно не успел снять в кабинете, министр осмотрелся. Он стоял на каменной равнине с небольшими холмиками тут и там, среди которых также были небольшие пруды и лужи воды. Они были замёрзшие, и ветер нёс снег по камню и льду. Министр посмотрел вниз, на свои ноги, обутые в модные туфли. Его ноги мёрзли, и снежинки прилипли к шнуркам и носкам. Внезапно, боковым зрением, он увидел что-то и всмотрелся в том направлении. Там кто-то был.

Министр повернул голову и посмотрел туда, где заметил, как движется какая-то тень. Там через равнину медленно шёл ящер. Министр поспешил к ящеру, надеясь получить какие-то ответы, но когда он подбежал ближе, то увидел, что ящер был мёртв. Его одежда была потрёпанной, и обрывки давно выцветшей ткани его рубашки и штанов трепетали на ветру вокруг сухого, мёртвого тела. Многие перья у него на голове выпали, а другие были поломаны. Когда-то давно он носил стоптанные ботинки, которые всё ещё были зашнурованы, но у них не было подошв, и когти на ногах мертвеца торчали из-под ботинок. Вероятно, он бесцельно бродил по этим пустынным равнинам не меньше, чем много десятилетий, чтобы полностью стоптать подошвы своих рабочих ботинок.