Браслет с Буддой

– Знаешь, Коля, я бы на твоем месте поговорил с женой этого… чья машина. Если жертва была его любовницей, то она может о чем-то догадываться.

– Думаешь, она расколется?

Савелий пожал плечами.

– Необязательно. Но ты с твоим опытом сразу поймешь, знает она или не знает.

– Резонно. Спасибо, Савелий. Кстати, самая первая жертва… которая осталась жива…

– Так их четыре? – перебил Савелий. – Ты не сказал!

– Не успел. Очень интересная женщина…

– Почему она осталась жива? – снова перебил Савелий.

– Ей повезло. Она очнулась и пошла домой. Вернее, не сразу.

– Как ты ее нашел?

– Искал другие случаи… Умозрительно, как любит говорить наш Философ. Рассчитал, что он совершал убийства примерно каждые два месяца… Это те, о которых мы знаем. А вот с момента покупки браслетов и до первого прошло три. Она как раз уложилась в схему.

– То есть это убийство вы пропустили?

– Его не было, Савелий, этого убийства, потому и пропустили. Она даже в полицию не заявила и сразу уехала. Живет в Зареченске.

– Она его запомнила?

– Нет. Он напал сзади. Очень интересная… архитекторша.

– Она тебе нравится? – спросил чуткий Савелий. – Красивая?

– Опять цитаты из книжек? Нравится, не нравится, плюнет, поцелует… – капитан вздохнул. – Умная. Давай, Савелий, за любовь!

– Да я уже… – пробормотал Савелий. – Между прочим, самое сексуальное в женщине знаешь что?

– Ну… многое, – сказал капитан. – Что за пацанские вопросы?

– Интеллект, Коля. Самое сексуальное в женщине – интеллект.

– Не замечал, – удивился капитан. – Это из репертуара Философа? Или сам придумал?

– Это не я, прочитал где-то. Если, конечно, мужчина не дурак. Помню, читал еще в детстве «Планету обезьян» одного французского автора, там космонавт с Земли влюбился в обезьяну исключительно из-за ее интеллекта. То есть он хотел сказать, что внешность не суть важно, главное – голова.

– В женщине? Голова? Извращенец какой-то твой космонавт.

– Но тебе же понравилась эта женщина, сам сказал, что она умная.

– Понравилась. Но там кроме головы… Ладно, Савелий! – оборвал себя капитан, не желая втягиваться в пустопорожний спор. – Пьем за любовь!

Савелий мучительно сморщился, подумал и махнул рукой:

– За любовь!

Они выпили. Савелий тоже, причем до дна. Он раскраснелся, расстегнул верхнюю пуговку рубахи; пегие прядки свесились вдоль щек.

– Семь браслетов? – вспомнил, пригорюнился. Сказал, поднимая взгляд на капитана: – Надо его поймать, Коля.

Он больше ничего не сказал, но и этого было достаточно. Савелий думал о том же, что и капитан.

Капитан снова разлил…

Глава 20 Cвидетель

Эд Кушнир спешил на встречу с заказчиком, владельцем ночного клуба «Рубикон»; нес эскизы. Лег вздремнуть после обеда и проспал. Заказ денежный, идеи – бомба, а потому не нужно портить впечатление банальным опозданием. С теми, кто опаздывает, можно не церемониться. Не торопиться с оплатой, торговаться, морщиться, рассматривая рисунки, давать советы, водя корявым пальцем. Не на того нарвались, с Эдом Кушниром такие номера не проходят! У Эда Кушнира имя.

Амбалу у входа он небрежно бросил, что босс его ждет. Тот было рыпнулся позвонить, но Эд миновал его как пустое место и прошел внутрь. Охранник только взглядом проводил здорового бугая, с таким связываться – себе дороже, отбреет так, что не зарадуешься. И накачан прилично, занимался рукопашкой, сразу видно. Короче, прошел Эд внутрь заведения по головам гостей, полностью проигнорировав амбала.

Его ждали. То есть босс находился у себя. Был это толстый неряшливый человек за пятьдесят. Все время что-то жующий. И сейчас он перекусывал на скорую руку – жевал бутерброд и запивал чаем. Звали его Борис Ульянович.

– Сделал? – спросил он вместо приветствия. – Покажи!

– Смотри! – Эд протянул папку с эскизами и уселся в кресло.

Борис Ульянович, для своих Борик, хам из хамов, все знают. Он грубит, употребляет ненормативную лексику, может скрутить фигу в качестве аргумента, но делает это так органично и необидно… Черт знает, как у него получается, что никто не обижается! Хам, но не жлоб. Поэтому персонал терпит и держится за рабочее место обеими руками.

– Ну и какого хрена ты тут налепил? – непринужденно спросил Борис Ульянович, тыча пальцем. – Это что?

– Это светильники, – объяснил Эд. – А вот это – стенные росписи, стилизация под граффити, уличный субкультурный декор, последнее слово в дизайне развлекательных публичных заведений.

– Я же сказал, надо драпировку… Видел в Нидерландах в ночном клубе, под девятнадцатый век, все розовое и голубое! Хрустальные люстры! А у тебя какая-то хулиганская пацанская хреновина. Не пойдет!

– Так у тебя тут бордель? – спросил Эд, приподнимая бровь. – Извиняюсь, не понял.

– Ты! Сам ты бордель! – возмутился Борис Ульянович. – Думай, чего городишь. У меня приличный ночной клуб, клевая программа, стриптиз, как водится, артисты-юмористы… Людям же надо где-то отдыхать. Надо красоту, а ты мне что суешь? Такое бомжи под мостом пачкают. Не пойдет. Переделаешь, как я сказал. Точка.