Браслет с Буддой

– Что действительно принимаю снотворное, что спим мы в разных спальнях…

– Вы спите в разных спальнях? – удивился Эд. – Не знал. С чего бы это?

– Это так важно? – Она не пожелала ответить прямо, в голосе послышались легкое нетерпение и вызов.

Эд пожал плечами.

– Это все, о чем он спросил?

– Нет. Он еще спросил про перстень, серебряный с сердоликом… Помнишь? У вас троих был такой перстень, делал ювелир, твой родственник. Вы еще врали, что это перстень тайного ордена крестоносцев, символ эзотеризма и еще чего-то… Помнишь? Вся ваша троица отпетых носила такой.

– Не помню… – пробормотал Эд. – Сто лет его не видел.

Рита взглянула остро и промолчала.

– Алиби, перстень… Это все?

– Еще про лосьон после бритья.

– Каким боком лосьон?

– Не знаю. Я принесла все, что было в ванной. Он изучал флаконы и тюбики минут десять. Руками не прикасался.

– Что-нибудь сказал?

– Ничего не сказал. Эд, что это значит? Игоря подозревают?

– В чем?

– Господи, да не знаю я! – воскликнула Рита. – В убийстве, наверное.

– Этот капитан показал тебе фотку жертвы?

– Показал. Две. Это… ужас!

– Ты видела ее раньше?

– О чем ты? Откуда? – вскрикнула Рита. – Ты с ума сошел?

– Не ори, – осадил ее Эд. – Мы с тобой не чужие, не нужно театра. Этот капитан… как его, намекал, что жертва в тачке может быть знакомой Игоря. И ты прекрасно это понимаешь. Так что не надо тут… Поняла? Не надо. Не со мной, Ритка. Спрашиваю еще раз: ты видела ее раньше?

– Не знаю. Нет, кажется. Знаешь, когда все думаешь об этом, уже и не знаешь. Ты хочешь сказать, что Игорь утопил нашу машину, чтобы… – она запнулась.

– Чтобы что? – Эд смотрел на нее ухмыляясь. – Зачем он утопил машину с трупом? Какой смысл? Зачем нужно было сажать труп в свою тачку и сбрасывать с пирса? Ты видишь в этом хоть какой-то смысл? Убил бы и оставил где-нибудь. А он утопил тачку, почти новый «БМВ»… Как он ее называл? Моя любимая девочка? Точно. Он утопил свою любимую девочку… На кой хрен? Ты же не дура, должна понимать.

– Что я должна понимать? – Рита повысила голос.

– Что это был гениальный ход! Никто не заподозрит, что нормальный чувак за здорово живешь утопит свою тачку. Причем такую тачку! Действо, абсолютно не имеющее смысла, а в результате все менты кинулись в другую сторону – искать угонщика и убийцу… Ты же понимаешь, что я прав?

– Не все кинулись в другую сторону. У капитана Астахова, как видишь, появились вопросы.

– Получается, не все, что приятно характеризует нашу полицию. И ты, конечно, подтвердила его алиби… Так?

– Так. Думаешь, не надо было?

– Давай без неуместной иронии. Ты уверена, что он не выходил ночью?

– Не знаю. Я ничего не слышала.

– Но он мог выйти? Я видел у вас консьержа, что он говорит?

– Его в ту ночь не было.

– Удобно.

– Ты действительно веришь, что Игорь мог…

Эд пожал плечами.

– Эх, Ритка, смотрю я на тебя и не врубаюсь, ты что, нарочно? Верю, не верю… При чем тут я? Ты же сама знаешь, что я предвзят, у нас с твоим супругом старые счеты… Так что нечего спрашивать. От меня-то ты чего хочешь? Чтобы я сказал: «Да ты что, Ритка, ты действительно думаешь, что Игорек убийца? Да ни в жисть не поверю! Он честный, порядочный, замечательный друг и товарищ и верный муж!» – Эд говорил резко, в его тоне чувствовалась неприкрытая злоба. – Не скажу, не надейся. Было время, когда я хотел его убить. Надеюсь, помнишь. До сих пор не понимаю, почему не убил. В вашем доме я бываю из-за тебя, сама знаешь. Игорь мне по фиг. Никогда не думал, что я мазохист. А насчет убийства… Припрет, так сможешь. Может, случайно зацепил.

– Не сердись. Мне больше не с кем поговорить. Мне страшно, Эд. Не кричи на меня, – она достала из сумочки носовой платок и промокнула глаза.

– Ладно, проехали, – махнул рукой Эд. – Извини. Чего-то я разволновался, еще инфаркт хватит, упаси боже. В нашем возрасте надо себя беречь. Что я могу для тебя сделать?

– Игорь мне изменяет, – сказала Рита. – Давно. Если бы у нас были дети…

– Все мужики изменяют, – ухмыльнулся Эд. – Я бы тоже изменял.

Она усмехнулась:

– Знаю.

– Если бы мы тогда поженились… – он смотрел на нее в упор. – Ты ни о чем не жалеешь?

Рита задумалась, разглядывая стол.

– Как ты могла с ним… Других не было? Или это была страшная месть мне? Назло? Из-за случайной бабы, которую я даже не запомнил? Никогда не понимал мстителей, которые коверкают себе жизнь.

– Ты не признаешь мести?

– Месть – святое, но надо с умом, а не в омут с головой. Не знаю, как вы, девушки, устроены, но спать с мужиком, которого не любишь, который разрушил твою жизнь… Не понимаю! Любить одного и спать с другим… Не понимаю.

– А вы не так устроены?

– Мы всеядны, так захотела природа. Но женимся на любимых. Разницу чувствуешь?

Они помолчали.

– О работе не думала? Красный диплом все-таки… У тебя же красный?

– Красный. Думала. Кто меня возьмет? Я безбожно отстала.

– Хоть мелким клерком, лишь бы на людях. Хочешь ко мне ассистентом?

– Краски растирать?

– С бумагами. Терпеть не могу бумажки.

Рита посмотрела на Эда в упор и спросила:

– Ты знаешь, что у него есть любовница?

– Он со мной не делится, как ты понимаешь. Ты, как жена, должна знать больше.