Браслет с колокольчиками (СИ)

Чуть позже я вспомнил эпизод, случившийся примерно час назад и благополучно стершийся из моей памяти. Мелкие события почему-то возникали в обратном порядке, словно я прокручивал фильм задом наперёд. Я чувствовал странную тяжесть в голове. Тогда, выходя из последнего подъезда, я решил, что это последствия долгого ночного сидения в интернете. Тогда я, на всякий случай, проверил чемоданчик: папка с документами, ключи от машины и кошелёк были на месте. Только смартфон почему-то лежал не в кармашке чемоданчика, а в кармане брюк.

Я воскресил в памяти весь рабочий день: вспомнил чокнутую бабку-садоводку и клиентов. При первой попытке цепочку лохов замыкали подвыпивший мужичок и старушка, даже не успевшая понять, от чего была спасена. При второй попытке я понял, что память выдала мне не всех клиентов. Последней из них была вовсе не старушка, а девушка-цыганка, виртуозно владевшая искусством влияния на людей. Поэтому мой кошелёк и оказался незакрытым. Я вспомнил и адрес клиентки, обратившей против меня моё же оружие, однако предпринимать ничего не стал, поскольку не имел никаких доказательств. Так вор невидимых копилок, дар которого почти никогда не давал осечек, сам оказался обворованным.

Надеюсь, что я всё-таки рассмешил вас, а не огорчил. Хотя тогда мне было совсем не до смеха. Я считал себя хозяином жизни, поэтому после поражения чувствовал себя безмозглым и раздавленным. С момента кражи жизнь пошла наперекосяк. Кредитор, конечно, согласился продлить контракт, однако дела мои перестали ладиться. Я пытался взять себя в руки, однако чувствовал, что планы рушатся. Я никогда не терял по-крупному, поэтому кража моих денег стала первым квадратиком домино, который упал и повлёк за собой остальные, так старательно мною составленные.

Клиенты стали реже попадаться на удочку: они словно чувствовали мой душевный надлом.

Чтобы скрыть внутренний дискомфорт, я стал реже общаться с Доставаловым. А он к тому времени сильно изменился. Его мать по пьянке наглоталась каких-то таблеток и, если бы в тот день Антон вернулся домой на пять минут позже, пришлось бы ставить Богу свечку за упокой. Скорая приехала вовремя — мать спасли. Тогда он и взялся за ум. Видимо, для этого нужна была хорошая встряска. Сейчас он работает в магазине уборщиком, готовится поступать в институт и следит за матерью, как за ребёнком.

Иногда я думаю, что случайно сказанные слова имеют определённую силу, ведь, побывав в роли жертвы, я утратил способность воздействовать на людей. Клиенты всё чаще захлопывали двери, оставляя меня в злобе и досаде, и, в конце концов работа перестала приносить мне доход. Занять денег было не у кого, а пользоваться помощью бойфрендов матери я, как вы помните, не желал. Наверное, вы уже догадались, что в срок, предоставленный мне кредитором, я не уложился, и у меня отняли вишнёвый BMW. Нашёлся более надёжный покупатель. Сначала я ушёл из «Рубина», а потом и из «Алмаза», и драгоценные камни так и остались сверкающими вдали миражами, а моя мечта купить машину сбылась у другого. Одним словом, фамилию свою я тогда не оправдал.

Сейчас я могу говорить об этом с иронией, а тогда благополучно пребывал в пессимизме. Я целыми днями просиживал в интернете, просматривая клипы популярной певицы Ляли Груздевой. И вот однажды в ответ на запрос «Приручи меня» Ютуб выдал мне видео с вашего канала «Приручи математику».

Я открыл первое попавшееся видео и вздрогнул, услышав ваш голос — звонкий, чистый, похожий на детский. Честно говоря, на заставке вас не сразу узнал: волосы покрасили в чёрный цвет и причёску сменили. Кстати, каре подарило вам сходство с кавказской пленницей. Однако на самом видео вы оказались прежней, совсем такой, как в то далёкое первое сентября: светло-русые волосы коротко острижены и смотрите вы так, будто ещё не знаете, что есть в мире вопросы и проблемы, не подвластные вам. Вы по-прежнему не имеете стоп-крана и делаете мир лучше. Даже стиль одежды не изменился: как и раньше, любите джинсы и яркие цветастые блузки. Только сейчас на лёгкой белой ткани не пунцовые маки, а тёмно-алые розы.

Просматривая ваше видео об уравнениях, я на несколько минут погрузился в прошлое. Мне казалось, что вы пишете вовсе не чёрным маркером на белому пластику, а белым мелом по чёрной деревянной доске. Вы снова проникали в сердце каждого ученика, смотрели на новую тему его глазами и управляли волшебным механизмом, частью которого на сорок пять минут становился каждый ученик. И мне жутко захотелось выпрыгнуть из своей унылой, пустой действительности и навсегда убежать в детство, к вам на урок. Туда, где я ещё не был ни водителем вишнёвого БМВ, ни сотрудником Негосударственного Пенсионного Фонда «Алмаз», ни прихвостнем Доставалова. Тогда я понял, что «кореец», в порыве рыцарства прилепивший жвачку к пиджаку директора, продолжает жить внутри меня.