Браслет

       Здание садика произвело на меня самое благоприятное впечатление. Лишь только оно вынырнуло из-за последних сосен, закрывавших обзор, моё воображение тут же разыгралось. Очень мне понравился его фасад: такая огромная и пустая стена! Туда так и просилась какая-нибудь цветасто-глазастая симпатичная картинка. На всю стену! Её будет хорошо видно издалека.

       Я не замедлил сообщить об этом тётке.

       - Во-во-во! - закивала она с довольным видом. - Я знала, что это безобразие не оставит тебя равнодушным! А вот сюда посмотри, - она указала на уютные навесы, под которыми копошилась детвора в сопровождении молоденьких, и не очень, воспитательниц. - Видишь эти пустые простенки? Как тебе?

       Тётка знала меня, как облупленного! Я в предвкушении даже слюну пустил. Но на этот раз кистями махать мы не будем, решил я, а опробуем новый способ творческого самовыражения. Как это там?.. "Материализация ментальных конструкций"!

       Гм! Формулировочка ещё та!

       Правда, принародно заниматься этим я не собирался. Во избежание, так сказать, лишних вопросов. А пока решил просто продумать, что и куда мы разместим. В том, что у меня всё получится самым наилучшим образом, я и не сомневался. Однако, как говорится, человек предполагает, а вот Бог...

       Женщины мои растаяли где-то в глубине садика, оставив меня на растерзание моему же воображению. И только у меня потекла мысля, как от этого приятного занятия меня отвлёк чей-то ангельский голосок:

       - Дядь! А дядь!

       Я обернулся, но на уровне своего роста не нашёл никого. Опустив очи долу, я обнаружил рядом с собой существо лет трёх-четырёх. Оно держало в руках куклу, у которой была оторвана голова.

       - Тебе чего, мальчик? - рискнул я определить принадлежность ребёнка к какому-нибудь полу.

       - Я не мальчик! Я девочка! - довольно грубо отрезало существо и сердито надуло губки.

       - А-а... Ну извини, - я присел, чтобы наши глаза оказались на одном уровне. - Как тебя зовут?

       - Таня! - ответила девочка, словно отмахнулась, и деловито распорядилась, протягивая мне покалеченную куклу: - Сделай!

       Я взял куклу из её рук, вставил голову на место и спросил:

       - Зачем же ты её поломала? Ей же больно.

       Девчушка постучала мне по лбу кулачком и произнесла назидательным тоном:

       - Дядя, ты что? Это же игрушка!

       Меня слегка покоробило от такой бесцеремонности и я решил немного проучить её. Кукла в моих руках зашевелилась и села, свесив с ладони ноги. Потом она постучала себе по лбу своим крошечным кулачком, копируя хозяйку, и пропищала:

       - А ты думаешь, игрушкам больно не бывает?

       - Ой! Машка! - взвизгнула поражённая девчушка и выхватила куклу у меня из рук. - Ты разговаривать умеешь?! - Казалось, её глазёнки сейчас выпрыгнут из орбит.

       - А чем я хуже тебя? - пропищала кукла в ответ и вызывающе подбоченилась. - Я всё умею! Только тебе не показываю! - И она выразительно посмотрела на свою растерявшуюся хозяйку.

       - А почему?! - изумилась та. Ей уже было не до меня.

       - Потому что ты противная и злая! - И кукла показала обалдевшей девчонке свой крошечный язычок.

       - Вот и неправда! - Глаза Танюши подозрительно заблестели.

       - А вот и правда! - Кукла дрыгнула ногой, будто хотела ею топнуть. - А кто мне голову оторвал? А?

       - Это не я! - По щекам Тани уже уже катились крупные капли. - Это Васька! Ну скажите ей! - вспомнила она о моём присутствии.

       Я улыбнулся:

       - Кукла, наверное, лучше знает...

       - А почему я такая грязная? - продолжала изгаляться пигалица. - Ты последний раз когда мне платье меняла? А?

       Девочка растерянно посмотрела сквозь слёзы на куклу и прошептала:

       - Не знаю...

       Кукла вывернулась из её рук, шлёпнулась на землю, встала, деловито отряхнула своё видавшее виды платьице и сделала ручкой:

       - Пойду поищу девочку получше тебя!

       Несчастная Танюша плюхнулась на четвереньки, стараясь схватить ловко уворачивающуюся строптивую игрушку.

       - Машенька! Ну Машенька! Ну не надо! - навзрыд верещала она, ползая по асфальту. - Машка-а-а! - наконец не выдержала она и, усевшись на бордюр, громко заревела: - У меня больше никогда не будет такой куклы-ы-ы!!!

       Я подошёл, погладил её по кудряшкам и посоветовал:

       - А ты попроси у неё прощения. Может, она и вернётся к тебе? - Я поманил куклу пальцем: - Ну-ка, подойди, Танечка хочет тебе чего-то сказать.

       Цок-цок-цок! Пластмассовые ножки протопали по асфальту и остановились возле мгновенно притихшей девчушки.

       - Ну, - пропищала она, подбоченясь и вызывающе отставив ножку. - Я слушаю!

       - Машенька... - плаксивым голосом стала канючить Танечка. - Я больше никогда не буду... - Она всхлипнула. - Обижать тебя... Вернись ко мне... Ну пожалуйста...

       Кукла сделала выразительный жест своей крохотной ручкой:

       - Ладно уж! Что с тобой поделаешь?

       Она высоко подпрыгнула и угодила прямо в распростёртые объятия заплаканной хозяйки. Та сразу крепко прижала её и, гладя по капроновым волосам, тихо пробормотала:

       - Никому тебя не отдам!

       Кукла молчала и не шевелилась.

       Вся эта сцена осталась никем не замеченной, поскольку кустарник, растущий вдоль тротуара, закрывал обзор, и внимание воспитателей, пасших неподалёку своих маленьких подопечных, привлёк только громкий плач девочки.