Брат

В субботу утром, часов в девять, прибыл в свою новую квартиру и был вежливо послан… куда-нибудь, лишь бы не мешался под ногами. Лёше доверили только сдирать со стен старые обои. С учётом того, что я и этого не удостоился, понял свою квалификацию. Одна женщина, стоя на козлах, шпателем расчищает щели на потолке. Вторая готовит стены в ванной. Мужчина сноровисто откручивает винты. Я по неопытности не обратил внимания, что при строительстве вдоль стены от ванной до кухни был устроен узенький шкафчик, а поверху прохода от прихожей до кухни сделаны антресоли.

Стройматериалы, инструменты, козлы и прочее подкинули ещё вчера на машине со стройки. И да, я был прав, из магазина мало чего взяли, если вообще хоть что-то купили. Зато цены на привезённое положили ниже государственных.

Ремонт делали не только на выходных, но и ежедневно вечерами после работы. К следующему воскресенью работа была закончена, а все инструменты и оставшиеся материалы вывезены. Гордая Елизавета, мама Лёши, показывала сделанное и заявляла: «Мы такое только начальнику управления из министерства делали!» На кухне над новой мойкой и газовой плитой выложили кафелем фартук. Кафель же положили на стены ванной. Ещё заменили раковины и поставили новые краны. На полу санузла появилась шершавая половая плитка. В коридоре и на кухне сменили старый линолеум на новый, утеплённый, а комнату застелили ковровым покрытием, вроде прессованного войлока, покрытого плёнкой, которую можно мыть влажной тряпкой. Потолки покрасили водоэмульсионной краской. Стены оклеили бархатными обоями. Квартира превратилась в ухоженную игрушку. Со стоимостью всех стройматериалов и оплатой рабочих, ремонт мне обошёлся чуть меньше пятисот рублей.

После ремонта остро встал вопрос с мебелью. Что стоит взять из комнаты в коммуналке? Что будет мудрее закупить? Куда девать оставшуюся мебель? Кухня, считай, уже обставлена – кухонный стол с холодильником займёт большую часть площади. Нужен ещё маленький столик и пара табуреток. Некоторые считают вопросы обустройства приятными хлопотами, но я их терпеть не могу. А жить-то мне, значит, думать придётся.

Я покупаю каждый выпуск «Рекламного приложения», там есть много интересного для обустройства быта. Кто-то продаёт культовый сервиз «Мадонна» на двенадцать человек, девяносто предметов. Страшно подумать, сколько за него запросят. Вот ещё один, но подешевле, всего на шесть персон. Польский кухонный гарнитур… мне его ставить некуда. О! Шкаф «Хельга»! Надо позвонить, мне бы он очень пригодился. Дедовский сундук. Пианино… Разве что на балкон поставить. Вообще музыкальных инструментов много продают. Старинная гитара, рояль «Бехштейн», ударная установка «Трова», флейта-пикколо… целый оркестр можно собрать… кубинская балалайка… третий выпуск подряд предлагают. Может, позвонить, прицениться? А то и съездить-посмотреть. Побаиваюсь я чего-то. Думаю, кубинцы рады будут, а вот как подойдут ко мне сотрудники КГБ да спросят: «Какого ты, милчел, по иностранцам ходишь? Может, желаешь чего? Скажи, поделись!»

Вот если бы кубинцы сами подошли, как бы случайно, тогда был бы другой разговор. Не знаю… и хочется, и колется, и мама не велит… В принципе, мне от кубинцев ничего не нужно… хотя… Позвоню, пожалуй. Положу записку в камеру хранения, туда же, где в прошлый раз, а сам посмотрю со стороны, прикину. Если сочту опасным, просто не приду на место встречи. Встретиться надо там, где есть люди. Не слишком много, но и не мало. Парк, к примеру, Сокольники. Розарий. Сижу я, весь такой на лавочке, с тремя чугунными утюгами в руках, а мимо проходит человек с бородой и дверцей от автомобиля за спиной. Он вдруг останавливается и спрашивает меня: «Не этот ли сорт роз называется “глория дей”? А, кстати, не нужна ли вам кубинская балалайка?»

Пляж

Июнь выдался чудесным. Солнечно, жарко, только гарью сильно воняет. Говорят, от тлеющих в Подмосковье торфяников. Сегодня вообще тридцать градусов. Мы с ребятами ездим загорать в Сокольники на Маланинские пруды. После каждого экзамена отдыхаем, а часто там и готовимся. Я, конечно, выпендриваюсь. Ладно, на мне шикарные импортные плавки, ладно, зеркальные очки, я надел свои золотые цепочки! На шею и на руку. Ребятам, правда, сказал, что цепи сделаны из «цыганского» золота, но они всё равно завидуют.

Сейчас нас здесь четверо парней и три девчонки. Сегодня мы сдали шестой экзамен, историю. Осталось ещё два. У меня пока всё нормально. Тьфу-тьфу! Чтоб не сглазить. У остальных тоже ожидаемо. Янка вся из себя занятая: оказывается, парень, который провожает до дома, готовит её в институт. Какой? Пока не хвасталась.