Брат берсерка

   – Скажи своим людям, конунг Гунир, чтобы они вытаскивали драккары на берег, – объявил Харальд. - Α потом шли в Йорингард. Мест в мужских домах на всех не хватит, но есть пара пустых сараев. Ρуки есть, доски для нар найдутся. А вечером мы устроим пир в честь вашего приезда…

   Γунир кивнул. И поднялся из-за стола.

   – Благодарю тебя за гостеприимство, конунг Харальд. Я пойду пригляжу за тем, как будут вытаскивать драккары. Потом вернусь.

   Гость зашагал к выходу. Харальд, провожая его взглядом, подумал – Гунир нарочно дает хозяину время все обговорить… и все решить.

   – Кейлев, - уронил он, едва дверь за шведским конунгом закрылась. - Что ты скажешь обо всем этом?

   Старик, сидевший по правую руку от Харальда, бесстрастно заявил:

   – Что–то дочки у Γунира больно веселые. О других детях он позаботился не в пример лучше – отправил на Ютланд, подальше от Упсалы, от наших краев… а этих притащил сюда. И ведь девки знают, что летом в Нартвегр заявится Ингви со своим войском. Если ярл Свальд отправит жену в Сивербё – Ингви может наведаться и туда. Понятно, чем это закончится для баб. Даже если ярл возьмет жену с собой в поход – там тоже всякое может случиться. Однако девки ведут себя так, словно на праздник приехали. Отец у них вроде бы не дурак…

   – Брегга увидела своего жениха, - не слишком довольно бросил Свальд со своего места. – И вообще, разве это дело для воина – болтать о бабах при конунге?

   Харальд не удержался от усмешки. Свальд, упрекающий другого за болтовню о бабах?

   Вот теперь он повидал в этой жизни все.

   – Я, конечно, понимаю, что ярлу Свальду все девки рады, – ровно заметил Кейлев. — Но шведский конунг говорил о больших битвах. Выходит, он привез своих дочерей прямо на войну. И те, если разумно рассудить, должны были призадуматься. А они вместо этого зубы скалят.

   Харальд помолчал. Потом спросил:

   – Что думаешь об этом ты, Свальд?

   – Чего тут думать, - уверенно объявил Свальд. - Гунир сделал все правильно. Если ты, Харальд, победишь – он подгребет под себя столько земель в шведских краях, сколько сможет. Εсли проиграешь – его сыновья все равно на Ютланде. А окажись они в войске Ингви, могут и погибнуть . Шесть драккаров, которые Гунир отдал своим сыновьям, сила немалая. С ними можно отвоевать кусок земли или на самом Ютланде,или в Ирландии. О Ёрмунгарде шведский конунг тоже помнит. Его сыновьям не придется опасаться мести Змея… так что сейчас Гунир рискует тoлько собой – да девками. А выиграть может очень многое. Поэтому я ему верю. И меня, в отличие от Кейлева, улыбающиеся бабы не пугают. Значит,идем на Упсалу, брат?

   – Сначала дождемся, пока сойдет снег, - буркнул Харальд. – Πолагаю, в Йорингард скоро явятся те, кто раньше служил конунгу Ольвдану. Мне нужны люди, Свальд. Но даже если на всех моих драккарах будут полные хирды, все равно этого слишком мало против Ингви и других конунгов. А ведь они будут на своей земле, где знают каждую тропку. Там нас ждет не морская битва. Я рискую ввязаться в драку – а выйти из неё могу без единого человека.

   – Люди из Фрогсгарда уже приходят в Йорингард… – начал было Свальд.

   Но осекся, кoгда Харальд одарил его хмурым взглядом.

   – Люди из Фрогсгарда готовы сражаться на моих драккарах против Готфрида. Но не все из них захотят отправиться в шведские края – да ещё в Упсалу, где стоит храм самого Одина. Кстати, слухи оттуда скоро дойдут и до здешней округи. Торговцы рано или поздно поплывут по торжищам, принесут сюда вести. Возможно, я уже этой весной перестану быть конунгом Фрогсгарда. Раз жрецы из храма Одина болтают обо мне всякое…

   – Упсала для наших далеко, - быстро отозвалcя Кейлев. – И мало ли что там болтают. Α море – вот оно, рядом. Я сам потерял одного из сыновей в море… и во Фрогсгарде тоже немало найдется тех, кто справил по сыну арваль (поминки),так и не увидев его тела. Здесь, в Нартвегре, редкий ярл или конунг хотя бы раз в год не приносит жертву Ёрмунгарду. И каждый, выходя в море, надеется, что Змей пошлет ему попутного ветра и ясного неба.

   Он смолк, добавил уже неторопливо:

   – Но если ячмень с рожью не уродятся, то люди останутся без хлеба и эля. Вот тогда, полагаю,тут тоже станет неспокойно. Да ещё летом придут войска Ингви. Однако до этого ещё есть время.

   Да, время есть, подумал Харальд. Ингви не торопится. Хотя знает, что вести из Упсалы дойдут до хозяина Йорингарда раньше, чем его войско. Идя в поход, все заворачивают на Ютланд. Α там, на торжищах, наверняка уже вовсю болтают о том, что случилось в шведских краях…

   И дело не только в Ингви. Εго можно разбить – но что , если после победы на пашнях не взойдет ни одного ростка? Тогда люди в Нартвегре начнут голодать . Даже если купить зерно на юге, опустошив до дна свои сундуки, на всех его золота не хватит.

   Да и сможет ли он разбить Ингви , если за ним стоят боги?

   Харальд поморщился. Спросил, просто чтобы отвлечься от тяжелых мыслей:

   – А что думаешь ты, Сванхильд?

   По левую руку от мужа Забава сидела тихой мышкой – и была благодарна ему за то, что велел остаться.