Брат, Брат-2 и другие фильмы

Она спохватилась и чуть отстранилась.

— Значит, вы едете? — повторила она.

Глан опустил голову. Повисла пауза.

— На следующий год приедет другой, — сказал он наконец. — Сторожку-то отстроят. — Он поднял глаза.

— Да, вы уж извините, что отца нет дома. Но я передам ему, что вы заходили проститься. — Она снова села и склонилась над книгой.

А Глан все стоял и смотрел.

Она перелистнула страницу.

— Как, вы еще не ушли? А я думала, что вы ушли! — Она преувеличенно удивилась. В глазах блеснули слезы.

Глан повернулся и пошел к выходу.

— Знаете… — сказала она, не поднимая глаз.

Глан остановился.

— …я хотела бы вас кое о чем попросить, да боюсь, это будет слишком. Не могли бы вы оставить мне Эзопа?

— Да, — не раздумывая, ответил Глан.

Глан подошел к хижине в сопровождении невысокого крепкого крестьянина с мешком.

— Подожди здесь, — сказал Глан.

Крестьянин поклонился ему в спину.

Глан вошел в хижину, закрыл дверь, прошел в угол, где стояли ружья, взял одно и проверил, заряжено ли.

Эзоп радостно взвизгнул и забил хвостом.

— Нет, Эзоп, на охоту мы не пойдем. — Глан ласково потрепал пса по загривку и прижал его голову к своей.

Сухо и совсем негромко треснул выстрел. Крестьянин поднял голову.

Глан вышел, оставив дверь открытой.

— Отнесешь собаку госпоже Мак, — сказал он и пошел в лес.

Крестьянин поклонился ему в спину.

Дул холодный обжигающий ветер. Машина парохода уже работала.

Глан стоял на палубе, держась за поручень, и молчал.

— Ну, вот и все… — улыбнулся доктор. Он стоял на причале рядом с раскачивающимися сходнями, по которым сновали люди.

— Спасибо, доктор, — сказал Глан. — Спасибо вам за все.

— Ну что вы…

Они помолчали. Раздавались команды.

— Да, Эдварда просила передать дословно: «Я благодарю вашу милость за собаку». — Доктор пожал плечами в знак того, что не совсем понимает смысл.

Швартовый канат упал на палубу, убрали сходни, и пароход, приподнявшись на волне, как-то сразу отдалился.

— Прощайте! — крикнул доктор. — Возвращайтесь весной!

Стремительно удалялась пристань, в последний раз мелькнула черная вывеска «Торговля солью и бочонками», уменьшался и таял поселок.

А Глан все стоял на палубе. Дул холодный обжигающий ветер. Мокрый снег хлестал по лицу.

К вечеру жара спала.

Александр выглядел прекрасно: свежевыглаженный мундир отлично сидел на нем, он был гладко выбрит и причесан.

Вошла Диана со связкой бананов.

Глядя в зеркало, Александр последний раз провел рукой по волосам и обернулся:

— Я же сказал, не надо бананов, меня от них тошнит! Вы когда-нибудь ели черешню, Диана?

— Вы меня спрашивали. — Диана обиженно повернулась и вышла.

— Постойте, Диана! Где же ваше хваленое французское вино? — широко улыбаясь, крикнул вдогонку Александр и подошел к окну.

Через поселок к гостинице, слегка покачиваясь, шел Глан. Он был небрит, и рубашка с темными разводами под мышками была плохо заправлена в брюки.

— Глан, — окликнул Александр, когда тот проходил мимо открытой двери комнаты, — вы не забыли о моей помолвке?

Глан на мгновение приостановился.

— А подите вы к черту со своей помолвкой, — сказал он, и лестница заскрипела под его шагами.

Александр опешил.

Вошла Диана с бутылкой третьесортного портвейна и далеко не изящными, но все же стеклянными фужерами.

— Что это с ним, Диана? — спросил Александр.

— Господин Глан опять много рисовой водки пил, — невозмутимо сказала она и поставила вино на стол.

— Ну, да и бог с ним. — Александр посмотрел на этикетку и улыбнулся. — Отличное вино, Диана!

Диана важно надулась.

— А простыни? Вы обещали достать простыни, — вспомнил он.

Диана вышла. Как всегда, она сделала это с достоинством.

Александр снова подошел к окну: Магги не было.

— Это очень дорого стоило. — Диана принесла белый матерчатый сверток.

— Да-да, стелите. — Александр озабоченно смотрел в окно.

Темнело. К гостинице подошла Магги, держа за руку маленькую девочку. Она что-то нарочито громко рассказывала ей, поглядывая наверх.

Александр проснулся от того, что услышал ее голос. Он и сам не понял, как задремал. Подскочив к окну, он увидел, что Магги оставила девочку и вбежала в гостиницу. Туземец гнал стадо коров.

Александр быстро оправил мундир, пригладил волосы и повернулся к двери. Но, к его изумлению, шаги миновали комнату и быстро заскрипели по лестнице. Открылась и закрылась дверь наверху, и раздался смех Магги.

Александр побледнел и зачем-то снова подошел к окну. Потом бросился к двери, но остановился, снял со стены ружье, зарядил и снова подошел к двери.

Постоял, вынул патрон, поставил винтовку в угол и сел к столу.

Сверху доносились звуки любви.

Дверь открылась, и вошла невозмутимая Диана.

— Магги пошла господин Глан… — Она показала пальцем наверх;

— Вон отсюда! — закричал Александр.

Дверь закрылась. Он обхватил голову руками и застыл, потом упал на колени и начал молиться.

Рассвет застал Александра сидящим за столом. Он слышал, как наверху открылась дверь, как Магги легко сбежала по лестнице и, прошлепав босыми ногами мимо его комнаты, выскочила на улицу.

Как всегда широко улыбаясь, она помахала Глану рукой и весело побежала домой.