Брат, Брат-2 и другие фильмы

— Ты жирная свинья! Ты понимаешь, что она в яме сидит! — вдруг зло заорал он, вскочил и ударил по сигаре, которая отлетела в другой конец кабинета. — Ты знаешь, что такое голод?! Ты знаешь, что чувствует человек, когда его бьют ногой по голове?! Ты знаешь, что эти животные изнасилуют ее, а потом голову отрежут?! Знаешь?! А я знаю! Потому что там не Англия, там Россия!

Вусмерть перепуганный Марк смотрел на него широко раскрытыми маленькими глазами.

— Какие удары?! О чем вы говорите?! НАТО не находится в состоянии войны с Россией! — презрительно говорил военный.

Джон не спорил. Он молча кусал губу.

— Я связался с родителями Маргарет в Дании. Даже если продать твой дом и все, что принадлежит Маргарет, получится около четырехсот тысяч фунтов, — быстро говорил Марк. — Но, боюсь, они не успеют…

— А еще миллион шестьсот? — спросил Джон, посмотрел на Марка и отвернулся.

Марк промолчал и исподтишка быстро взглянул на Джона. Они шли по пустынному Гайд-парку. Длинный нелепый Джон и маленький суетливый толстяк Марк.

— Все это займет дней пять, — неуверенно сказал Марк и снова быстро посмотрел на Джона. Он выглядел немного испуганным.

— Осталось двадцать два дня, — сам себе сказал Джон.

— Так что, продавать? — спросил Марк и снова бегло взглянул на Джона.

Джон нервно кивнул, явно думая о другом. Он сунул руку в карман и достал визитку с надписью: «Channel Four. Sam Crow».

— Правильно! — оживился Марк. — Надо передать что есть. Они же должны понимать — лучше что-то, чем ничего. Зачем им убивать женщину, если можно получить четыреста тысяч фунтов. Четыреста тысяч! Это же громадные деньги. Я не представляю, куда в горах можно деть четыреста тысяч фунтов! Да там и сто фунтов, наверное, негде потратить. Зарыть разве… — бормотал Марк.

Паром перевалил за середину Иртыша. Иван смотрел на раскинувшийся перед ним Нижний город. Вверху на откосе сверкал куполами белокаменный кремль.

— О!.. Иван?! — Мужик смотрел на него во все глаза. — Ты, что ль?.. Ты ж вроде как на войне!.. Не помнишь меня? Я ж Симаков… Степан… Ну?!

— Ну? — Иван явно не вспомнил.

— Так это все, что ли? — возбужденно спросил мужик.

— Что?

— Ну, война?..

Иван кивнул и посмотрел на город.

— Так это… В магазин давай… Я пацанам скажу… Как батя-то?

— А что батя? — насторожился Иван.

— Так это… в больнице он… На горе…

В храме Иван поставил свечку, перекрестился и зашептал молитву. Краем глаза он заметил бугая с бычьей шеей, который, застенчиво стреляя глазами, мучительно засовывал свернутую пополам пачку сторублевок в урну с надписью «На ремонт храма». Пачка не лезла, а развернуть ее мозгов уже не хватало.

Парень нервничал, капли пота выступили на невысоком лбу.

— Здорово, Слива, — тихо сказал Иван.

— А?! — испугался тот и выдернул пачку. — А, Иван! — Слива тревожно оглянулся.

— Ты… это… бумажки разверни, — тихо сказал Иван, отступил в сторону и перекрестился.

— Ааа… — Слива быстро взглянул на него и последовал совету.

— А дома и не изменилось ничего. Одно слово — Сибирь. Два года прошло, а я как и не уезжал. Слива как был бандит в школе, так и остался. Родители отмазали его от армии, а зря. Хоть бы на мир посмотрел, авось понял бы чего. Здесь ведь большинство дальше Тюмени и не заезжали… — Иван затягивается. — Мама только постарела сильно, и батя сдал…

Звякнула щеколда, и вошел конвоир.

— Ладно, на сегодня все, — сказал человек за столом, вставая.

Подошел конвоир и стал надевать на Ивана наручники.

В большом зале библиотеки Исторического музея в тобольском кремле Иван тихо подошел сзади к интеллигентного вида маленькой хрупкой женщине в сером платье, которая просматривала «Тобольские губернские ведомости» за 1918 год.

— Здравствуй, мама, — тихо сказал Иван.

— Ваня! — воскликнула женщина, вставая, обняла его и заплакала.

Сзади подтягивались библиотечные работники.

— Все говорят, по телевизору тебя видели. А я вот пропустила, — вытирая глаза платочком, говорила мать.

— Вот дело тоже, мам… С батей-то чего? — спросил Иван.

Они пили чай в маленькой комнатке библиотеки. Вернее, Иван пил, а мать смотрела на него.

— Сердце. Микроинфаркт вроде… — неохотно сказала мать. — Люди говорят, пить сильно стал. Ты уж сходи к нему, Вань. Отец все ж…

Иван кивнул.

— Похудел-то как… Нам ведь не сказали, что в плену ты. Пропал и пропал. Мы уж куда только ни писали. Ой, Ваня!..

— Привет, Иван! — радостно воскликнула девушка в белом халате. — Мы тут тебя по телеку видели!

— Здорово, Зинка. Слышь, тут батя у меня где-то? — взволнованно сказал Иван и поставил мешок.

— Ага. Ты Катьку-то видел? — возбужденно спросила она.

— Зин… Батя у меня тут!

— А… Ага… Щас я, — засуетилась она и куда-то убежала.

Иван огляделся.

Отец Ивана — здоровенный, но не толстый мужик до пятидесяти — странно смотрелся на карликовой кровати. Он отрешенно лежал у окна, демонстративно не участвуя в активной жизни двенадцатиместной палаты.