Брат Гримм

— Понимаю, герр Фабель, — мрачно произнес ван Хайден. — Но не могли бы вы попытаться хотя бы на словах проводить разницу между крупным гамбургским чиновником и подозреваемым? Ну да ладно. Что вы можете сказать в связи с последним убийством? Оно быстро становится новостью номер один в Гамбурге.

Фабель кратко рассказал о состоянии дел, не забыв упомянуть о выборе могилы, добавив, что считает это сознательной попыткой ввести следствие в заблуждение.

— Думаю, что вы совершенно правильно поступаете, избегая оказывать сильное давление на герра Фендриха, — заметил Хайнер Гетц. — Я навел справки в прокуратуре земли Шлезвиг-Гольштейн, и мне сообщили, что у них против герра Фендриха нет ничего, кроме подозрений со стороны единственного полицейского офицера. Мне не хотелось бы, чтобы все кончилось иском в суде в связи с необоснованным полицейским преследованием.

Ван Хайден уселся в кресло и, сплетя пальцы, водрузил локти на свой просторный письменный стол из вишневого дерева. Поза была несколько напряженной, и создавалось впечатление, что герр директор готов к каким-то решительным действиям. Но когда он посмотрел на Фабеля, по взгляду было заметно, что высший полицейский чин находится не только в другом месте, но и в ином времени.

— Когда я был маленьким мальчиком, я очень любил сказки братьев Гримм. «Поющее дерево» и все такое. Мне кажется, они мне нравились потому, что всегда были гораздо мрачнее обычных детских сказок. В них было больше насилия. Именно поэтому их любят детишки. Вы должны найти его, Фабель, — наклонившись вперед, произнес ван Хайден. — И найти быстро. С теми темпами, которыми действует этот маньяк, мы не можем позволить себе роскоши вести расследование не только месяцами, но и неделями. Он, если так можно выразиться, развивается чрезмерно быстро.

— Нет, — покачал головой Фабель, — Он не развивается, герр директор, а его безумие не возрастает. Все эти убийства были продуманы в мельчайших деталях заранее. Может быть, за годы до их совершения. Он работает в соответствии с тщательно разработанной программой.

Фабель замолчал, но по его тону было ясно, что он сказал не все, что собирался сказать. Ван Хейден это понял и произнес:

— О’кей, Фабель. Мы вас слушаем.

— Пока это просто внутреннее ощущение. Мне кажется, нам следует поторопиться еще и потому, что все произошедшее было всего лишь прелюдией. У меня такое предчувствие, что он готовится совершить нечто поистине грандиозное. Финальный аккорд. Что-то эпохальное.

Вернувшись в кабинет, Фабель снова извлек на свет свой эскизный альбом. Он перевернул листок, на котором суммировал все последние данные, и открыл чистую, девственно белую страницу. Лист бумаги словно приглашал поделиться с ним самыми свежими мыслями. Фабель начал с того, что написал на верхней кромке листа названия сказок, воспроизведенных убийцей. Под названиями он поместил слова, которые у него ассоциировались с каждой из сказок. Как и предполагал Фабель, чем ближе он подходил к последнему убийству, к «Красной Шапочке», тем больше возникало у него ассоциаций. Темы. Имена. Взаимоотношения. Бабушка. Мачеха. Мать. Ведьма. Волк. Он все еще работал, когда на его столе резко зазвонил телефон.

— Приветствую, шеф. Говорит Мария. Не могли бы мы встретиться с вами в Институте судебной медицины? Портовая полиция только что выловила из Эльбы труп. И еще, шеф. Если вы собираетесь на ленч, то я советую вам забыть о приеме пищи.

Каждый, кто умирает в Гамбурге без предварительного уведомления, оказывается в Институте судебной медицины. Всех, кто ушел в иной мир скоропостижно, не заручившись свидетельством от доктора, доставляли в морг института. Поэтому тело, к которому прикрепили груз и бросили в Эльбу, было первым кандидатом на пребывание в институте.

Едва войдя в помещение морга, Фабель ощутил запах, вызывавший у него отвращение и страх. Этот запах присутствовал в морге всегда. Это был тошнотворный коктейль из запаха дезинфекции и моющих средств с примесью легкого аромата смерти. Запах был едва уловимым, но он присутствовал здесь всегда. Смотритель провел Марию, Фабеля и комиссара портовой полиции (люди которого выловили тело) в холодное помещение, со стенами, состоящими из стальных выдвижных ящиков. Фабель с тревогой обратил внимание на то, с какой неохотой комиссар портовой полиции направляется к тому месту, где, положив руку на один из металлических ящиков, стоял смотритель. Парень уже видел тело, когда его вытащили из воды, и явно не испытывал желания повторно насладиться этим зрелищем.

— Он слегка смердит, — предупредил служащий морга, выждал секунду, чтобы дать возможность посетителям получше усвоить его слова, повернул ручку, открыл дверцу и выдвинул стальной лоток, на котором лежало тело. Их всех мгновенно окатила волна тошнотворной вони.