Брат? Хм, нет, любовник! (СИ)

Ночь, конечно, выдалась тяжелой. Оказывается Женя ужасно неспокойно спит. Он постоянно ворочается и посапывает, а иногда пинается. Рядом было невозможно лежать. Пришлось отодвинуться от него к самой стенке палатки. Я уснул только под утро. Но и сейчас поспать мне удалось недолго, ибо Женя проснулся в 6:30 и разбудил меня. Он стал критиковать себя и утверждать, что он никому не нужен и, что его никто не любит. СПАСИБО АЛАНУ, ЧТО НЕ ДАЛ МНЕ ПОСПАТЬ! И, конечно, мне пришлось его подбадривать и восстанавливать его, и без того, большую самооценку.

После завтрака все стали собирать свои вещи. Алекс предложил Жене помочь собрать палатку, но я снова не дал им нормально пообщаться, тоже предложив свою помощь. Алекс начинал немного злиться, было видно, что он был не доволен и косо на меня смотрел. Алан, кстати, тоже на меня косо смотрел, видимо он еще больше возненавидел Женю. Но я не сильно переживал за наши отношения с Аланом, потому что мы часто ссоримся, а потом быстро миримся. Гораздо больше меня сейчас волновала дружба брата с Алексом. Но я даже не знаю почему! Если так посмотреть, то на Алекса мне в принципе плевать. Гей он или нет — мне вообще все равно. Я с ним даже не так часто общаюсь.

Но мне почему-то все равно не хочется чтобы Женя и Алекс дружили. Меня бесит их прибывание вместе. Как только вижу, что они смеются или радуются, то сразу хочу обоим настроение испортить, особенно Алексу, за то что к Жене клеится.

Когда все собрались и сели в автобус, ко мне подсел Алан. Я посмотрел на него и отвернулся к окну.

— Дай жвачку. — сказал друг, протягивая мне распахнутую ладонь и делая вид, что не особо соскучился.

— Держи. — сказал я, тоже делая вид, что все еще злюсь на него. Алан взял жвачку и положил в рот. Я снова отвернулся к окну.

— Так и будешь делать вид, что обижен? — спросил Алан.

— Да. — ответил я.

— Ну прости, я слишком погорячился. — сказал друг.

— Мне из-за тебя в шесть утра психологом быть пришлось! — ответил я в шутку.

— Я не виноват, что твой брат такой ранимый. — пожал плечами Алан.

— Ты его за живое задел! — возмутился я.

— Ладно, все, проехали. Все равно перед ним я извиняться не стану. — друг скрестил руки на груди. — Лучше скажи, ты что ревнуешь его? — спросил Алан. Я чуть не поперхнулся жвачкой.

— С чего ты так решил? — удивленно спросил я.

— Ну, ты в последнее время постоянно за него заступаешься, не даешь ему общаться с другими… И что это было тогда в автобусе? Ты думаешь, что я не заметил? — Алан посмотрел на меня, наклонив голову в бок.

— Ревную?! Пф, — я махнул рукой, — да я вообще никого никогда не ревную. Тем более Женю! Женя меня бесит, и ты это знаешь!

— Меня, например, ты ко всем ревнуешь. — ухмыльнулся друг.

— Так! Все! Закроем эту тему! — сказал я. — Лучше возьми себе еще жвачки и молча жуй. — я пихнул упаковку жвачки другу и отвернулся к окну. Алан усмехнулся и принялся читать.

Всю дорогу я думал над словами Алана. Правда, похоже на то, что я ревную, но этого не может быть. Ведь я ненавижу Женю! Но тогда зачем я за него заступался? Может я просто за Алекса волнуюсь, ну, что он тоже геем станет… Хотя нет, мне все равно. Тогда… Может я Алекса ревную к Жене? .. Да нет, мне абсолютно все равно с кем дружит Алекс. Значит я на самом деле ревную Женю к Алексу. Но какого черта я ревную его? Я не гей! Не гей! Я его не люблю! Он мне не нравится!

— Да не гей ты! — сказал Алан.

— Ты мысли читаешь?! — удивился я.

— Ага, мысли того, кто когда думает, в слух бормочет. — ответил друг. Я ойкнул. — Чтобы ревновать не обязательно быть геем. Просто ты с ним уже полгода живешь, привык, уже считаешь его членом семьи и другом, поэтому ревнуешь. — объяснил Алан.

— Он мне не друг, общаюсь я с ним только когда спорю, а членом семьи… смешно, да, я оценил. — ответил я.

— Ну, значит это на подсознательном уровне. Ты собственник, да еще и такой, что даже врагов ни с кем поделить не можешь. — снова пояснил Алан.

— А знаешь, ты прав! — обрадовался я.

— Я всегда прав. Я хотел стать психологом, пока папа не сказал, что человеку моего уровня нужна более престижная специальность. — не отрывая глаз от книги, сказал друг. — А вот у тебя проблемы, ты сам с собой говоришь. Тебе бы стоит отвыкать от этой привычки, а то еще будешь так в обществе сидеть, потом хрен извинишься за сказанное в их адрес. — Алан усмехнулся. — Ну ты понял шутку, да?

— Я сам не замечаю как это получается. — оправдался я.

— Оу… если ты уже не замечаешь этого, то у тебя, мой друг, шизофрения. — Алан снова засмеялся.

— Да иди ты! — я по-дружески ударил его в плечо и тоже засмеялся.

Всю оставшуюся дорогу я постоянно поворачивался в сторону Жени и Алекса, и всякий раз, как только я смотрел на них, у меня начиналась необъяснимая тревога. Это наверное тоже признак ревности.

Наконец, мы приехали в лагерь. Я принял душ, сходил на обед в столовую, а потом собирался поспать, но к Жене приперся наш любимый Александр (Алекс)!

— Да я смотрю, вы стали неразлучными. — лежа на диване, подметил я, обращаясь к брату.