Брат? Хм, нет, любовник! (СИ)

В полдень мне снова позвонил Зейн.

- Третий день… - сказал он.

- Помню я, помню. Но, понимаешь, полная сумма будет только через неделю. - объяснил я.

- Ну, значит и Женя тоже. - ответил Зейн. Потом он повернул камеру на брата, который сидел на полу в окружении нескольких парней, довольно-таки крупного телосложения.

Один из парней, сильно пнул Женю в живот, от чего брат скрючился и, схватившись за больное место, прикрикнул. Но парень не остановился и продолжал пинать Женю уже по спине и бокам.

- Стой! - крикнул я, резко оперевшись руками по обе стороны стола. Но они продолжали бить брата, не обращая на меня внимания.

Через полминуты камера резко повернулась на Зейна и выключилась.

Тяжело дыша, я обхватил голову руками и сел на кровать. Меня охватило отчаяние, потому что я не мог ничего сделать. Образ стонущего от боли брата никак не выходил из головы. И это все из-за меня! А от мысли, что ему еще неделю сидеть в этом подвале казино, мне вообще становилось плохо. Вот вы когда-нибудь видели как дорогой для вас человек страдает?! Когда на это смотришь, хочется забрать всю его боль и самому мучиться, лишь бы только не видеть, как ему плохо.

От этого у меня встал ком в горле. Я пытался успокоиться, начав глубоко дышать, не помогло. У меня заслезились глаза…

––––––––––––––––––––––––––––––

***

Не кричите на меня из-за последнего предложения. Нет, я не делаю из Августа тряпку. Но когда человек в отчаянии, то слезы сами льются из глаз. А он сейчас как раз в том положении, когда не заплакать было бы слишком черство. Ведь все последние события обрушились на его голову так внезапно: банкротство, долги, похищение Жени… А наш герой ведь не кусок кирпича, он тоже вправе выплеснуть эмоции хоть раз.

Поэтому, если вы поставите себя на его место и поймете парня, то, думаю, не будете закидывать меня помидорами.

========== Часть 12 ==========

Сейчас вообще был срыв за все последние события: и за банкротство, и за разговор с мамой, и за Женю. Я долго сдерживался, и вот, наконец, бомбануло. Да мне тошно стало от того, что я плачу! Я, Август Шнайдер, ПЛАЧУ! Я лет с пяти не плакал, всегда сдерживался.

Немного успокоившись, я заметил как дверь в комнату тихонько закрылась. Это Алан хотел зайти, но, увидев меня, вышел. Блин. Теперь мне стыдно не только перед самим собой, но еще и перед Аланом.

Успокоившись, я вышел из комнаты. Глеб и Алекс уже были дома, они смотрели телевизор, а Алан пристально смотрел на меня, провожая в ванную взглядом.

— Все будет нормально. — сказал друг, протягивая мне стакан воды, когда я умылся.

— Зейн снова звонил. — ответил я, сев на край ванны. — Женю сильно избили. Ты бы видел как они его пинали… — я выпил воды, тяжело выдохнув.

— Но… — Алан хотел что-то сказать, но я его перебил.

— Неделю его будут так избивать! А я здесь буду спокойно сидеть и ждать пока деньги пришлют! Ты понимаешь какого это вообще? Да лучше бы я на его месте оказался! Лучше бы они меня хоть убили, лишь бы с Женей ничего не случилось! — я снова стал срываться.

— Тихо. Все. С Женей. Будет. Нормально. — Алан сжал меня за предплечья и посмотрел прямо в глаза. Это он так обычно успокаивает. Он не очень нежен и, когда пытается проявить заботу, это выглядит неловко.

***

Весь оставшийся день я просидел в своей комнате, пытаясь забыть о брате хоть на минуту, но не получалось.

В девять вечера ко мне заглянул Алан. Он уже пятый раз приходил с подносом еды, но я постоянно его прогонял.

— Август, ну поешь ты хоть что-нибудь! — снова стал уговаривать друг. - На, возьми хотя бы яблочко. — Алан, мило улыбнувшись, протянул мне яблоко.

— Не хочу. — отмахнувшись, отказался я.

— Ну, Август, давай я тебе хотя бы какао с печеньем принесу. — сказал друг.

— Как я вообще могу есть, когда Женя, наверняка, сейчас голодает? — ответил я. Алан молча встал и вышел.

***

Ночью я лежал на кровати, глядя в потолок, все никак не мог уснуть.

— Чего не спишь? — спросил Глеб, пьющий молоко.

— А ты? — вопросом на вопрос ответил я.

— У меня ужасно болит голова, мигрень. — ответил Глеб. — Переживаешь? Я тоже. Женя ведь мой лучший друг. — сказал приятель.

— Если бы вы все дорожили им так же, как я, то вы бы вели себя точно так же, но, видимо, он не так уж и дорог вам. — злобно сказал я.

— Он дорог мне так же, как и тебе, и, уверен, Алексу - тоже. — ответил Глеб и продолжил пить свое молоко. Я усмехнулся и продолжил разглядывать потолок.

***

Утром Глеб рассказал Алану о том, что я не спал всю ночь. Ну, разумеется, тот прочел мне длинную лекцию, о том, как человеку необходим сон, что я порчу себе здоровье и, что я заработаю язву, если не поем. Но я лишь безразлично пропустил почти все, что он говорил мимо ушей.

Звонков от Зейна не было весь день.

***

— Так, сколько у нас сейчас денег? — спросил Алан, собрав нас на кухне.

— Сорок пять… Плюс еще пятнадцать, плюс еще десять… Итого семьдесят тысяч. — посчитал Алекс.

— Через неделю будут еще десять. — добавил Глеб.

— Восемьдесят тысяч… А где еще двадцать взять? — снова спросил Алан.