Брат моего жениха

Ее серые, невероятные глаза пробегают по мне, обеспокоенно рассматривая. Внимательно изучая. Едва ли не всего, с ног до головы. Словно она ищет подтверждение новостям. Той глупой утке про травму. И неужели Лана поэтому здесь? Пролетела семь с половиной тысяч километров, потому что что? Забеспокоилась?

Да плевать, на самом деле! Я просто чертовски рад ее видеть здесь! Еще пару дней назад, сидя в компании Сереги с женой, я о таком мог только мечтать. А сейчас: она, живая из плоти и крови, здесь. Неуверенно мнется на пороге моего дома, теребя в руках ручку чемодана.

– Привет, – говорю, понимая, что если и дальше буду молчать и стоять как истукан, – сбежит. У нее уже в глазах мелькает паника, и, похоже, приходит осознание того, что она сделала.

Поздно. Не отпущу. Теперь.

– Здравствуй, – поднимая взгляд глаза в глаза, говорит Лана. – Вижу, что с ногой все в порядке? – кивает и морщится.

– Может, пройдешь? – киваю, отступая и шире открывая дверь, замирая в ожидании.

– Боже, какая я дура, – вздыхает, легким движением руки запуская пальцы в свои светлые, длинные локоны, дерганно откидывает упавшие на лицо пряди. – Поверила, примчалась, думала, ты тут… а ты…– тараторит и сжимает пальчики, а у меня все сжимается внутри от желания прикоснуться.

– Лана, – тяну руку, но он отскакивает от меня, как от прокаженного.

– Не надо. Я… я не знаю, зачем приехала. Это было спонтанно, – машет двушка головой, оправдываясь. – Я не хотела. Прости, Рысев, – и тут же стремительно разворачиваясь, дергается, чтобы уйти. Вот только:

– Стой! – ловлю ее за локоток и практически силой останавливаю. Зажимая между собой и дверью. – Тормози. Куда ты собралась? – смотрю сверху вниз в ее полные страха глаза. Закипая от одного ее запаха, от горячего дыхания.

– Домой. Я хочу домой.

– Не пущу.

– Ты не имеешь права, – рычит, как дикая кошка, извиваясь и пытаясь скинуть мои руки со своих запястий.  – Пусти… – дергается Лана, пытаясь оттолкнуть. Пряча взгляд. – Пусти меня… – шепчет, упираясь кулаками в грудь и зажмуриваясь. – Я дура. Такая дура, – шепчет, отворачиваясь.

– Посмотри на меня, – рычу, требую. Ее реакция бьет по больному. Хочет. Я знаю. Чувствую. Но она только упрямо крутит головой, сильнее упираясь. А я сильнее зажимаю ее в захвате и, подцепив пальцами за подбородок, поднимаю голову.

– Илана...

– Я не хочу. Ничего не хочу. Не хочу, – шепчет, убеждая себя. Не меня. Себя! Мне за нее уже и так все прекрасно сказало тело. И трижды "до", и сейчас.

– Хочешь, – наклоняюсь, легонько касаясь губами ее губ. Выдыхаю грубый стон ей в губы, чувствуя, как больно упирается в ширинку член. – Я же вижу. Ты хочешь меня. Не меньше, чем я… тебя.

– Нет, – всхлип. – Нет, Рысев…

– Да.

– Не хочу. Ничего с тобой не хочу!

– Перестань с собой бороться, Лана, – шепчу и, не в силах удержаться, покрываю поцелуями её личико. Каждый изгиб, черточку. Целую, вспоминая сам и напоминая ей, что было между нами. Как это было. Прокладывая мокрую дорожку из поцелуев к ее тонкой шее. Чуть прикусывая нежную кожу. Запуская ладонь в ее длинные волосы и собирая их в кулак. Наматывая себе на руку, так, как мечтал последние пару недель, и заставлю поднять на меня взгляд.

– Я хотела… тебе… просто помочь, – сквозь зубы шепчет хрипло Лана, сжимая ладони на моей груди в кулаки.

Ее невероятные глаза мечут молнии. Яростные. Испепеляющие на месте. Вот только… не верю! Ее яркую, радужку стремительно уничтожает зрачок. А дыхание сбивается.

– Так помоги, – упираюсь лбом в ее лоб и на доли секунды прикрываю глаза. Меня буквально шатает. Трясет от желания прекратить уже эти пляски. Снять с нас эту давящую, мешающую одежду и закончить начатое в моей квартире.

– Я … ненавижу…

– Знаю, моя девочка, – вздыхаю. – Слышал, – и целую. Впиваюсь губами в ее губы и напираю.

Еще какое-то время эта упрямица настойчиво пытается от меня избавиться. Оттолкнуть. Вот только силы неравны, и ее разум против наших тел, которые уже горят, проигрывает.

И если там, на родине, ей было куда бежать, то тут… она моя.

Я сгребаю ее в охапку и, усадив себе на бедра, заношу в дом. Ногой запинываю дверь и, прижимая ее к стене, стягиваю футболку.

Попытки противостоять закончились. Не знаю, что это за накал. Что с нами творится. Что со мной твориться. Но мне мало. Чертовски мало.

Как слетает одежда, не помню. Как оказываемся на диване в гостиной – тоже. Помню только ее, хрупкую и нежную, маленькую по сравнению со мной на диване. Помню вкус ее губ и тихие стоны. Как спускаюсь с поцелуями к груди, и как царапают плечи ее ноготки. Сжимаю ладонями ее попу и проталкиваю в ее горячий ротик язык.

Горит. Все, мать его, горит. Сердце выскакивает так, как никогда в жизни. Я теряю полностью связь с реальностью и, ближе подтянув к себе ее за ножки, вхожу.