Брат моего жениха

С небывалым наслаждением заполняю до предела и ловлю губами стон Иланы. Без нее, не окажись ее здесь, рядом, я бы точно выжег себя дотла изнутри постоянными мыслями, мечтами, пустыми надеждами. Но она приехала, и ощущать ее так, снова, мою и со мной – невероятно. Движения ни капли не терпеливые и нежные, словно мы оба сорвались с поводков, на которых нас держали в родном городе. Руки жадно и нетерпеливо блуждают по ее телу, сногсшибательной попе, которую сжимаю в своей ладони, и груди, к которой хочется припасть губами. Ее ножки с силой обхватывают мои бедра, а пятки утыкаются в поясницу. Руки комкают обивку дивана, а ее затуманенный желанием взгляд буквально в считаные минуты доводит до подступающей разрядки.

В мозгу простреливает зарождающийся оргазм, и, когда я чувствую, как Лана начинает сжиматься и хватается за мои плечи, с последним поступательным движением впиваюсь в ее губы и наваливаюсь сверху, теряя связь с реальностью и кончая. Прижимая к себе ее еще сильнее, рискуя раздавить своим весом и упиваясь ее рваным дыханием и колотящемся в груди сердцем. Запускаю пальцы в светлые локоны, которые за эти пять лет стали значительно длиннее, и наматываю на кулак, прикусывая подбородок. Сейчас не то, что двигаться, даже говорить нет сил. Даже дышать удается с трудом.

Я точно однажды сойду с ума. Но мне нужна только эта девушка. Только она и никакая другая больше.

Глава 29. Лана

Просыпаюсь от того, что начинает ужасно болеть голова. Она противно гудит, и кровь нещадно долбит  по вискам. Ощущение, что она сейчас взорвется, а все тело сковала слабость. Я уже прекрасно знаю, что это за состояние – чертова акклиматизация!

А следом за организмом просыпается сознание, которое тащит за собой воспоминания, от которых становится еще более тошно… И ненавидеть себя я начинаю в тысячи раз сильнее!

Я и Рысев. Все-таки переступили ту постыдную грань, что называется изменой. Когда-то я ушла от Рысева, потому что он изменил, а сейчас сама… с ним, изменила его брату. Отвратительно!

К горлу подкатывает ком, и я резко сажусь на постели, открывая глаза и запуская пальцы в спутанные волосы. Противно от самой себя. От осознания, как мерзко и гадко я поступил по отношению к Славе, выворачивает. Но я не могу врать и отрицать, утверждая, что я этого не хотела. Хотела. Все тело до сих пор горит, вспоминая его руки, губы, объятия... Мы сгорали. Обоюдно. То, что между нами с Лешей произошло, было однозначно обоюдное желание и решение. Однако легче от этого не становится от слова совершенно! Боже, я ужасный человек! Я ужасная, отвратительная невеста и однозначно не заслуживаю такого, как Слава. Для меня в аду приготовили отдельный котел, я уверена.

Подтягиваю выше тонкое серое покрывало, прикрываясь, и на слабых от явно поднявшейся температуры ногах поднимаюсь с постели. Оглядываюсь вокруг, Рысева нет. На часах начало пятого, а это значит, что я вырубилась на пару часов. А теперь нужно брать себя в руки и уходить.

Сбегу? Да, возможно. Постыдно поджав уши и хвост, отрицая всем видом и все естеством возможное продолжение. Больше ничего не будет, и быть не может. Этот секс – ошибка. Ужасная, страшная ошибка, и я теперь сделаю все, чтобы загладить свою вину перед Славкой.

Темно-серая спальня в стиле лофт пуста, а солнечный свет закрывают плотные портьеры на высоких окнах. Даю себе всего минутку, чтобы осмотреться и узнаю во всей этой обстановке Алексея Рысева. В комнате самый минимум мебели: диван, кожаное кресло, маленький кофейный столик и телевизор. И максимум свободного пространства. На стене две картины, а на полу у кресла мягкий ворсистый черный ковер. И все. Ни фотографий, ни цветов – ничего. Строго, скупо, по-мужски. Так посмотришь и не сразу скажешь, что это святая святых звезды хоккея. Ни намека на трофеи и награды, ни медалей и кубков – пусто.

На спинке кресла аккуратно развешаны мои вещи, которые, помнится, в порыве страсти мы скидывали в гостиной, а у двери стоит чемодан. Заботливый Рысев? Это что-то новенькое. Неужели и правда повзрослел, или это его жизнь волка-одиночки так дисциплинировала?

А впрочем, неважно.

Подхватываю свое нижнее белье и, раз уж хозяина спальни нет, наскоро принимаю душ. Бросаю всего один взгляд на свое бледное отражение в запотевшем зеркале огромной ванной комнаты и не могу сдержать угрюмого фырканья. Интересно, сколько через эту спальню и это ужасно-огромное джакузи прошло его любовниц, а главное, как я могла снова попасться на эту удочку! Дура-дура, наивная овечка Илана. И себе жизнь испортила, и самолюбие Рысева потешила, доказав, как же он был прав.

Со злостью отшвыриваю полотенце и, не беспокоясь, что оставила в ванной комнате беспорядок, надеваю джинсы с футболкой и подхватываю стоящий в углу чемодан. Через пару минут меня в этой спальне да и  в доме не будет! Вообще ноги моей рядом с ним больше не будет!