Брат на брата. Окаянный XIII век

Осень незаметно вступала в свои права: тронула золотом краешки березовых листочков, оголила прибрежные кусты шиповника и боярышника, серой паутиной легла на сбегающую к самой воде мелкую поросль.

— Что за служба? Успеем ли до перволедка возвернуться в Нижний? — осторожно поинтересовался у боярина сидевший за веслом гридь.

Роман Федорович, словно очнувшись ото сна, обратил свой взор на молодца.

— Что, к зазнобе своей торопишься? — улыбнулся одними глазами он. — Видел тебя на торгу с девицей. Чья, коли не велика тайна?

— Купца Артема Ухвата дочь.

— И что отец? Отдаст дочку за тебя? — оживился Роман, глядя на покрасневшего от внимания парня.

— Говорит, что я молод еще и двора у меня своего нет, а сам обещал дочку купцу Елисею, что за Почайной дом поставил.

— Так ему же за пятьдесят уже, — удивленно вскинул брови Роман Федорович.

— Так что с того! Главное — богат.

— Ничего, вот вернемся и что-нибудь придумаем, — улыбнулся своим мыслям Роман, вспоминая, как он обрел свое счастье.

— Что-то мордвы совсем не видно. В былые-то времена то лодку с рыбаками встретишь, то охотник на берегу покажется, то дымком от костра потянет, а ноне пусто. Словно вымерла мордва, — заметил близсидящий от посольского боярина сотник Мартьян. Он только что сменился с весел и теперь осторожно разминал одеревеневшие от однообразной работы мышцы рук.

— Видимо, затаились, чуют беду «белоглазые», — подал голос кто-то из гридей.

— Поговаривают, что среди мордвы много пришлых булгар. Так ли, Роман Федорович? — спросил сотник посольского боярина.

— Все так. Их теперь немало и во владимирской земле, и в рязанской, и в смоленской… Да где их ноне нет. Разметала татарва целый народ по земле. Даже в войске татарском булгар немало.

— Да как же так, Роман Федорович? — изумился Мартьян. — Они их дома пожгли, а те в войске служат?

— Жить захочешь и не то еще сотворишь, — заметил кто-то из гридей.

— Ну нет! — возвысил голос сотник. — Коли доведется, ни ворога не пощажу, ни себя не пожалею!

— Не дай Бог, — мелко, раз за разом, перекрестился все тот же гридь.

— Ты чего весло-то опустил? — сдвинул брови сотник, глядя на него. — Ишь, разговорились! А ну, навались! Дружней! Раз взяли! Два взяли!

Вспенивая носом встречную волну, лодии пошли быстрее.

«А на ночь все равно придется пристать к берегу. Не достанет сил у мужиков на столь долгий путь. Как в Клязьму войдем, надо будет раздобыть лошадей, там и берегом можно путь продолжить», — решил Роман Федорович, ибо знал, что коли прислал великий князь гонца, то дело спешное.

Великокняжеский двор гомонил народом.

— Не содеялось ли чего? — протискиваясь сквозь толпу, спросил Роман Федорович у одного из мужиков, на что тот, округлив глаза, возопил:

— У князя Всеволода Юрьевича сын родился! Народ собрался за здравие его чашу выпить!

Роман с великим трудом пробрался к высокому резному крыльцу великокняжеского терема. На его ступенях стояло до десятка гридей, преграждая путь. Увидев среди них знакомого, Роман Федорович кивнул ему:

— Мне к великому князю надобно. Дело спешное.

Но тот лишь покачал головой:

— Ноне порядки воевода Жирослав Михайлович строгие завел. Не могу без его дозволения пропустить. Да вон и сам великий князь, — кивнул он в сторону появившегося на крыльце Юрия Всеволодовича. Тот, простирая руку над толпой владимирцев, крикнул:

— Во здравие моего внука жалую вина и хмельного меда, кто сколь выпить сможет!

Последние его слова потонули в восторженном реве ликующей толпы.

Юрий Всеволодович хотел было уже вернуться в терем, как встретился взглядом со своим посольским боярином. Поманив его пальцем, приказал гридям охраны:

— Сему боярину в проходе преград не чинить. Ни днем, ни ночью! — И, отведя в сторону, здесь же, на крыльце, коротко распорядился: — Отправляйся к Олегу — князю рязанскому. Послание у боярина Дорофея Федоровича возьмешь. Он тебя в путь снарядит и слово напутственное скажет. Верь ему, как мне. Теперь же прощай.

Не успев даже стряхнуть пыль с одежды, Роман Федорович опять оказался на коне, и путь его лежал в Рязань — город, в котором он не был более двадцати лет и который помнил охваченным пламенем.

Часть V

Нашествие

1

Рязань встретила Романа Федоровича суетой, озабоченностью и многолюдством. Причем большинство из встретившихся ему на пути к детинцу мужиков были оружны, а некоторые красовались шишаками и доспехами.

— Что за беда приключилась? — вопросом остановил он одного из вооруженных мужиков. Тот, не останавливаясь, на ходу бросил:

— Так татар ожидаем. Пожаловали.

— Что, войско идет?

— Нет. Посольство хана Батыги ожидаем вскорости.

Роман Федорович поспешил в княжеский терем. Посольство князя владимирского было желанным, и потому посольского боярина допустили к Юрию Игоревичу без промедления.

Рязанский князь встретил Романа Федоровича не по чину, а по-простому: обнял и расцеловал троекратно.