Брат на брата. Окаянный XIII век

— Слава! Слава! Слава! — гремело за столом и эхом отдавалось на княжеском дворе, на площадях и улицах города. Владимир праздновал победу.

Уж за полночь Юрий покинул пир. Он с трудом пробрался через двор, заполненный пирующим народом, и вскоре оказался у соколичего домика, погруженного во тьму. И только одно окно — окошко ее светелки — теплилось светом.

«Ждет!» — радостно екнуло сердце.

Юрий взбежал на высокое крыльцо: дверь оказалась не запертой, как не запертой оказалась и дверь, ведущая на женскую половину. Юрий прошел по узкому коридору и осторожно толкнул дверь светелки. Освещенная одиноко горящей свечой, Дубрава стояла, прислонившись спиной к стене, простоволосая, в белой льняной рубахе.

— Пришел! — со стоном выдохнула девушка и медленно опустилась на стоявший рядом столец: томительное ожидание окончилось и силы оставили ее.

Юрий опустился перед ней на колени, прижался лицом к горячим ладоням.

— Дубравушка, лада моя, ждала ли? Рада ли возвращению моему? — шептал Юрий, целуя ее руки.

Девушка приподняла ему голову, глянула в глаза, словно опалила, молча прильнула к его губам. Кровь горячей волной ударила в голову. Хмельной от выпитого вина и девичьих поцелуев, Юрий поднял Дубраву на руки и прошел в спаленку, где белым облаком возвышалось ложе.

Светало. Утомленные, пресытившиеся ласками, они лежали, тесно прижавшись друг к другу, слушая удары сердец. Первым нарушил молчание Юрий. Склонившись к самому уху девушки, он прошептал:

— Дубравушка, милая, лада моя. Ночь на исходе, и я не хочу, чтобы меня видели выходящим из ложницы. — Помолчав, он добавил: — Люба моя, жизнь без тебя не в радость. Хочу просить отца дозволения жениться на тебе.

Девушка вздрогнула, зябко повела плечами. Накрыв его губы ладошкой, она с нескрываемой горечью тихо проговорила:

— Не быть горлице рядом с соколом, не лежать на княжеском ложе холопке. А любить мне тебя никто не запретит. Прошу, любый мой, коли хочешь быть со мной, не ходи к князю, не говори ему о нашей любви. Прознает великий князь про нас, чует мое сердце, разлучит.

Юрий упрямо тряхнул головой и хотел было возразить, но Дубрава закрыла его губы поцелуем.

— Не торопи время, — прошептала она. — Любовь — бездонный колодец, а мы сделали только первые глотки.

Новгород Великий

1

Лень и скука одолевали князя Мстислава, старшего сына Мстислава Храброго, в захудалом Торопце. После богатого и славного Киева, где Мстислав воевал против Всеволода Чермного на стороне Рюрика и Мстислава Романовича, после людного и гостеприимного Смоленска Торопец показался Мстиславу серым и неуютным. Пиры и охота ему скоро наскучили, долгие, умные беседы с духовником отцом Лукой утомляли и вызывали зевоту, а лица приехавших вместе с ним в Торопец бояр раздражали. Последние дни князь часами лежал без движения на ложе, уставившись в потолок, и лишь изредка по вечерам выходил на крыльцо княжеского терема подышать весенним морозным мартовским воздухом.

— Уж не захворал ли князь Мстислав? — перешептывались дворовые, тенями скользя по терему, страшась, не дай бог, нарушить покой князя. Затосковала и дружина княжеская. Для Торопца даже три сотни воинов оказались тяжелым бременем, а тут еще бояре пришлые: корми, пои. Загоревали и торопчане.

Какое же облегчение испытали все, когда пронесся слух: новгородцы зовут Мстислава на стол. А вскоре и послы новгородские появились на княжеском дворе.

Мстислав, не поверив этому, даже вышел на крыльцо.

Забегали слуги, зазвенели чашами, запахло в княжеских палатах хмельным медом, квасом, жареным мясом…

— Вы — гости мои! — загремел голосом Мстислав, обращаясь к новгородцам. — И пока вина и хлеба моего не отведаете, о делах, кои привели вас ко мне, слушать не буду.

Пир удался на славу. Пили чаши за здравие князя торопецкого, за его дружину, за Великий Новгород, помянули добрым словом и покойного князя Мстислава Храброго, много лет служившего новгородцам. Из-за столов послов выносили на руках и раскладывали почивать по лавкам. Князь же Мстислав встал из-за стола, будто и не пил. Призвав к себе ближних бояр и воевод, бывших также в застолье, строго спросил:

— Поди, не токмо вы меды вкушали, но и про дело помнили? Ответствуйте, с чем пришли новгородские послы? Чего от них ожидать?

Один из бояр, дородный, седобородый, с багровым шрамом через лоб, с трудом поднялся из-за стола и, борясь с хмелем, произнес:

— Дозволь мне, князь. Не суди, коли что не так, токмо это не посольство града Новугорода. Как я уразумел, то посланнники бояр новгородских, кои недовольны княжением Святослава, сына Всеволода Юрьевича, князя владимирского. Хотят они Святослава из града изгнать, а тебя, князь, посадить на княжение.

— Верно ли говорит боярин Любич?

— Промеж послов шел о том разговор, — закивали, затрясли бородами бояре, подтверждая слова Любича.