Брат Оби-Ван (СИ)

- На рассмотрение выносятся развратные действия падавана Скайуокера по отношению к рыцарю Ордена противоположного пола, чье имя умалчивается по ее просьбе, - объявил Винду.

- Энакин торжественно клянется, что это больше не повторится, - выступил с заранее заготовленным заявлением Кеноби, который решил, что если вылетать из Ордена, то с музыкой. – Он осознал свою неправоту и навсегда прекратил свои предосудительные отношения с той, чье имя умалчивается по ее просьбе.

Члены Совета с недоверием посмотрели на Энакина, но по их взглядам Кеноби понял, что выгонять их из Ордена сегодня будут все равно.

- В настоящий момент мой ученик занят развитием отношений с другой девушкой, чье имя тоже умалчивается по ее просьбе, - ехидно заявил Кеноби и обвел магистров глазами, наслаждаясь произведенным эффектом.

Вероятно, Энакина и Оби-Вана после такого заявления выперли бы из Ордена еще до рассмотрения дела, если бы в Зале не появился магистр Дуку, сопровождаемый огромным железным насекомым, которое зыркало на всех желтыми биологическими глазами и иногда вставало на задние лапы.

- Рассмотрение серьезных нарушений Кодекса должно производиться в присутствии всех членов Совета, - объявил граф Дуку, садясь на свое место. – Гривус, к ноге!

- Убивать, убивать, убивать проклятых джедаев! – захрипел Гривус, усаживаясь около кресла Дуку. Дуку небрежно пнул его ногой в профилактических целях. – Дуку хороший, остальных убивать, убивать!

На туловище Гривуса ритмично покачивались четыре световых меча, а по оценивающему взгляду, которым он обводил Совет, было заметно, что это не находка, а трофей.

- Механизмов с биологическими частями создание законом запрещено, - объявил Йода, с опаской смотря на Гривуса.

- А армией клонов джедаям командовать можно? – парировал граф Дуку. – Я не вспоминаю позорное голосование в Сенате, - Дуку взглянул на Винду прокурорским взглядом. – Но мнение Кодекса по этому поводу однозначно.

- Учитель, сматываемся, - тихо сказал в Силе Энакин. – Дуку вызывает огонь на себя.

Падаван Скайуокер души не чаял в павшем магистре Квай-Гоне, и даже в Живой Силе, пока она к нему не приставала, за то, что они нашли ему такого учителя. В Храме шла обычная джедайская жизнь. Сотни падаванов стояли на голове для лучшего контакта с Силой, десятки тренировались со световыми мечами, а некоторые даже пытались походить на носу. Падаван Скайуокер сидел на кровати в набуинском дворце рядом с сенатором Амидалой и наигрывал на гитаре хулиганскую песенку:

I don’t give a damn ‘bout my reputation.

You’r living in the past, it’s a new generation.

A jedi can do what he wants to do,

and that’s what I’m gonna do.

An’ I don’t give a damn ‘bout my bad reputation.***

Первые несколько дней ухаживания Энакин потратил на романтичные и трогательные жесты, но натолкнулся на жесткий отпор правильной и непорочной сенаторши. Но потом Энакин догадался, что Падме на самом деле нравятся плохие парни с брутальными манерами, и эта тактика сработала просто великолепно. Энакин опасался только того, что Падме когда-нибудь родит ему дочь, потому что в этом случае спустя положенное время он наверняка станет тестем уголовника или контрабандиста.

«Эничка! – вдруг позвалала Живая Сила. – Сынооок!»

«Да, маманя?» - тут же откликнулся Энакин, хотя он до сих пор не мог понять, как он мог появиться на свет от двух женщин. Поначалу его это раздражало, и он постоянно объяснял Живой Силе, что его мать гетеросексуалка и вообще человеческая анатомия устроена вполне определенным образом. Но переупрямить Силу было труднее, чем заставить Йоду признать неправоту Кодекса, и несколько лет назад Энакин сдался. В обмен на это Живая Сила позволила ему невозбранно рявкать в ухо Йоде «Ситхи в городе!» и скрываться неузнанным.

«Сынок, - жалобно попросила Живая Сила. – Пойди убей Палпатина, а?»

«Ну знаешь чего, - ошарашенно ответил Скайуокер, изо всех сил пытаясь в реале сохранить нормальное выражение лица, чтобы Падме не подумала, что ему не нравится ее платье, - немедленно скажи Оби-Вану, чтобы закусывал. Или лучше сразу скажи Сири, что он опять начал».

«Ну пожалуйста, - продолжала ныть Живая Сила, даже не обидившись на предположение Энакина, что ее святую всевидящесть могут затуманить пары алкоголя, хотя такое случалось сплошь и рядом. – Он злой, порочный, жестокий. Заставляет меня делать ужасные вещи. Он ситх, если ты хочешь знать!»

«Так отвесь ему сама, - предложил Энакин. – Или просто откажись с ним разговаривать».

«Не могу я, Эничка, - завыла Живая Сила в голос, так что Кеноби всхрапнул во сне и разбудил Сири Тачи, а Йоде вместо бесконечного света привиделся в Силе похабный и идеологически чуждый значок инь-янь. – Люблю я его, окаянного. Он знаешь какой – сильный, властный. Как схватит меня – у меня аж все захолонёт…»

«Ну, мамаша, - удивленно сказал Энакин. – В вашем возрасте с такими вещами пора завязывать. Ладно, разберемся».

Сразу после Живой Силы по дальней связи позвонил боевой магистр Дуку.