Брат Оби-Ван (СИ)

- …и всадник, имя которому Смерть, - шептал в горячке аббат, - и дана ему власть умерщвлять мечом… и ад следовал за ним…

Брат Оби-Ван, хотя стрелки и считали его беглым монахом и даже, про себя, чудотворцем, никогда не ходил в церковь. Он с интересом слушал Евангелие, которое читал ему отец Тук, и хорошо запомнил историю с непорочным зачатием, намереваясь пересказать ее учителю Квай-Гону, которого он, несомненно, оживит, когда вернется. Кстати Оби-Ван прослушал и все истории с воскрешением мертвых, но остался недоволен раскрытием технической стороны дела.

«Все я тебе объясню, - зашептала однажды ночью Оби-Вану Живая Сила. – Всю правду расскажу, касатик. Если в момент смерти ты обо мне будешь думать, то останешься в полном сознании со мною навеки».

«В терминах отца Тука это будет ад, - заметил Оби-Ван. – А с раем у нас как?»

Живая Сила обиженно замолчала.

Робин Гуд, несмотря на все опасности, несколько раз в году ходил в ноттингемскую церковь и каждый раз приглашал с собой Оби-Вана. Оби-Ван беззаботно отказывался, и даже со временем научился просить Робина помолиться за него, но этим утром Оби-Вана томило странное предчувствие.

«Эй, Живая! – окликнул Оби-Ван Живую Силу. – Что там с будущим Робина, все спокойно?»

«Да-да, - отмахнулась Живая Сила, которой было по большому счету плевать на всех и вся. – Не видна взгляду ваша сторона, всегда в движении будущее, всех, кого любишь, отпусти, и все такое. Ты смотри, Йода на носу стоит, вот смешной!»

Разумеется, все, что не видно глазу, кончилось полным трындецом, о чем Робин догадался в тот момент, когда посреди службы в храм ворвался шериф Ноттингемский и его слуги. Робин в очередной раз попросил у Господа прощения за свой богохульный обычай входить в храм с мечом и заранее покаялся за всю кровь, которой он обагрит церковный пол. «Жаль, Оби-Ван не пошел со мной», - подумал Робин, вскакивая на лавку и рубя первого из нападавших.

Оби-Ван в свободную минуту пытался научить Робина своему любимому фехтовальному стилю Атару, но с некоторым удивлением выяснил, что пацаки на этой планете не умеют в процессе фехтования прыгать как балерины. Но кое-чему Робин все-таки у Оби-Вана научился, и в несколько минут уложил двенадцать человек, скача по спинкам лавок и нанося удары из неожиданных положений. Робин уложил бы и больше, если бы один его неудачный удар не пришелся на шлем шерифа. Шериф после такого угощения несколько минут чувствовал себя Царь-Колоколом, но меч Робина звякнул и обломился.

Маленький Джон и Мач стояли в это утро в дозоре и наблюдали с холма, как по дороге во весь опор скачет монах, стуча свою клячу пятками по пузу.

- Сдается мне, Мач, что-то тяготит душу брата нашего во Христе, - сказал Маленький Джон в полной уверенности, что так погонять будет только тот, кто везет с собой по меньшей мере половину монастырской казны. – Поможем же ему снять с души это бремя.

Маленький Джон, дождавшись монаха, выскочил на дорогу и остановил его клячу ударом кулака, а Мач подхватил монаха под руки.

- Пожертвуй братству святого Дунстана, - предложил Маленький Джон, и монах от страха лишился чувств.

Маленький Джон охлопал монаха и даже пару раз встряхнул его за ноги, но нашел всего десяток монет.

- Что-то тут неладно, - проворчал Маленький Джон, тщетно пытаясь привести монаха в чувство. – Надо бы кликнуть брата Оби-Вана.

Брата Оби-Вана нехорошие предчувствия томили настолько сильно, что даже Живая Сила почувствовала, что сейчас ей придется круто.

«Ну я вообще-то хотела сказать… – мямлила Живая Сила, оттягивая момент признания, что все-то про будущее Робина она знала, но не посчитала нужным сообщить. – Ты же знаешь, у меня нет эмоций… И тебе того же желаю…»

В этот момент на поляне появился Маленький Джон с бесчувственным монахом на плече.

«Нет эмоций, есть покой, - забубнила Живая Сила, предчувствуя реакцию Оби-Вана на мысли человека, предавшего Робин Гуда. – Нет страсти, есть спокойствие…»

- … и денег нет, и ключей нет, - рассказывал тем временем Маленький Джон, пока Оби-Ван приводил монаха в чувство. – Только несся он через лес так, словно за ним черти гнались…

На этих словах монах пришел в чувство и понял, что черти его догнали – над ним склонилось лицо дьявола, разнесшего повозкой весь двор аббатства Девы Марии.

«А глаза-то добрые-добрые… – с надеждой подумал монах и тут же почувствовал, как взгляд добрых-добрых глаз штопором вкручивается ему в мозг. – Не думать о Робин Гуде, не думать о Робин Гуде…»

- Твои мысли выдали тебя, - хриплым голосом сказал Оби-Ван, чей гнев на монаха, выдавшего шерифу Робин Гуда, уже давно перешел ту точку, на которой Оби-Ван перепугал рыцаря Квай-Гона своей фехтовальной яростью во время показательных спаррингов. Поскитавшись по Галактике, Оби-Ван знал, что у редкого злодея в тюрьме можно лежать на нарах всей в белом и вдобавок хамить на допросах, оставаясь в живых и непобитых.

- Собирай всех ребят, - приказал Оби-Ван Маленькому Джону. – Робин Гуд схвачен и брошен в темницу Ноттингема. Стараниями нашего гостя.