Брат ответит

Что Синичкина мотивировало сейчас — желание помочь инвалиду, интересное дело или свойственная всем частным детективам страсть утереть нос полиции, — я предпочла не спрашивать.

Охранник Василий привычно поднял перед нами шлагбаум. Я одарила его улыбкой, но он принял суровый вид. И тоном профессионального ябедника доложил Синичкину:

— К вашей помощнице тут мужики ходили. Один без пропуска под турникетом пробрался, а второй через забор перелез. А вчера вообще полиция приезжала.

Павел, к его чести, не стал вступать в разговоры с доносчиком.

Я кинула на охранника уничижительный взгляд.

Когда припарковались, пробормотала:

— Вот сволочь! И зачем я ему на Двадцать третье февраля шарфик купила?!

— Ничего не поделаешь, мужская солидарность важнее, — назидательно заметил Павел.

И по-хозяйски обнял меня за плечи.

Я прижалась к нему всем телом. Да пусть хоть каждый год ездит в Индию, если возвращается оттуда столь милым!

Перед тем как войти в офис, я проверила «маячки». Волосок и кусочек скотча оказались на месте.

— Молодец, — похвалил Синичкин.

С удовольствием проследовал в кабинет, устроился в любимом кресле и скомандовал:

— Давай кофе. И все материалы по делу.

Я не ожидала, что Пашуня вернется настолько внезапно, но, по счастью, порядок меня успокаивает, и все отчеты — о беседах с Лейлой, Ольгой, Нурланом, Федором, Яриком и другими — я успела распечатать и подшить в папку. Сканы эсэмэски балерины, несколько фотографий Долматова и его краткая биография тоже имелись.

Пока Синичкин пил кофе и просматривал документы, я стояла за его плечом, давала пояснения.

Паша перевернул страницу досье, сказал задумчиво:

— Давай по Долматову. Его роль в убийстве инвалидов нам пока неизвестна. Однако из Москвы он сбежал и затаился. Во Владимирской области. Но его все равно нашли и отравили. Похоже, испугались, что заговорит. Как думаешь, кто это сделал?

Я принялась излагать свою версию — про агента, которого решили убрать.

Паша рассеянно выслушал. Комментировать не стал.

— Ну, или кто-то из подручных Антонины Валерьевны, — еще менее уверенно произнесла я.

— Ладно, пока оставим. Выясни, пожалуйста: твой Федор сегодня работает? И где сейчас находится его брат?

«Зачем они ему?» — удивилась я.

Но бросилась исполнять поручение немедленно.

Для начала позвонила в батутный центр и противным голосом попросила записать меня на индивидуальную тренировку к инструктору Дорофееву. Мне сообщили, что у Федора на сегодня полная запись. Идти к другому мастеру паркура я решительно отказалась.

Попробуем теперь узнать, где Ярик.

В Центре реабилитации на мой звонок, по случаю субботы, отозвался автоответчик.

Тогда я позвонила братьям на квартиру. Домашний номер мне Федор не сообщал, но зря, что ли, я потратила кучу собственных денег на базы данных?

Трубку взяла мамаша — судя по злющему голосу, была она трезвая. Разговаривала грубо, но узнать удалось: ввиду того, что у нее сегодня давление сто шестьдесят на сто и оказывать услуги сиделки она не в состоянии, Ярика Федор взял с собой на работу.

Тут и Паша выглянул из кабинета. В руках — непрозрачная папка под формат одиннадцать.

— Что там у тебя?

— Да кое-что из твоих материалов. Хочу одну версию проверить. Где Дорофеевы?

— В батутном центре. Оба.

— Отлично. Покажешь их мне — и тихо исчезнешь.

— Куда?

Посмотрел изумленно:

— В супермаркет, куда еще? Холодильник пустой, чем мы обедать будем?

«Мы», «обедать» — какой музыкой звучали слова!

Дело — в которое я влезла сама и втянула Синичкина — впервые за последние дни перестало меня занимать. Всю дорогу до батутного центра я продумывала про себя, что купить и какое сегодня будет меню.

* * *

Утро субботы Антонина Валерьевна провела в хлопотах.

Новых преподавателей, да еще классом не ниже тех, что были, найти нелегко.

По счастью, в России странный народ. Рокового места, где только что прошла череда убийств, не стереглись, резюме слали охотно. Возможно, любопытство одолевало. Или условия привлекательными казались. Где еще в области дефектологии предложат зарплату вдвое больше государственной, оплату съемной квартиры плюс полный карт-бланш? Твори, выдумывай, пробуй, пиарься на своих авторских занятиях или диссертацию под них подведи.

Антонина Валерьевна бегло просматривала резюме кандидатов. Выпускников профильных вузов среди них было немного, зато энтузиастов с идеями, как помочь больным аутизмом, — через край. Травник из Брянской области, специалист по цветотерапии из Владивостока, юный мастер брейк-данса из Подмосковья…

Многие задумки выглядели вдохновляюще, но она всегда, прежде чем звать человека на собеседование, обдумывала множество факторов. Одобрят ли спонсоры? Не одолеет ли придирками Минздрав? Плюс очень важен психологический профиль кандидата. Персонажей с идеями Манилова или народ с взрывным темпераментом отсекать надо сразу — это любому ясно. Но и слишком жалостливых брать нельзя. Больной аутизмом — тот же ребенок. Мигом чувствует слабину и садится на шею.