Брат ответит

— Да не знал я! Думал, просто какая-то училка. И не думал, что ты такой дурак. Что ты лично ее пугать будешь!

— Откуда ты знаешь, что я ее лично пугал?

— Ярик сказал сыщице: в Главном театре подошел дядя и сказал гадость. Кто у нас любитель балета? Ты. Больше некому.

— Да, я. Тоже козел, — самокритично признал Фил. — Очень зол был. Не удержался. Но если в баре она запомнила, что именно ты сидишь с Ленчиком и со мной, дела твои хреновые. Олечка тебя первым сдаст.

— И что теперь делать? — Федя совсем растерялся.

— Срочно мчать в Псков и убирать ее к черту.

— А вдруг она все уже рассказала?

— Тогда не повезло. Но ехать все равно надо.

— Куда?

— В Псков, черт тебя подери!

— Но… зачем тебе я?

Фил нехорошо прищурился:

— А ты хочешь чистеньким остаться? Не выйдет. Заказ выполняли твой. Вот и будь любезен тоже разгребать дерьмо.

— Я не давал никакого заказа!

— Прости, друг. Аудиозапись, конечно, не доказательство, но суд во внимание принимает. А ты хорошо соловьем разливался: как подобраться к Ричарду и откуда лучше в него стрелять.

— Вот ты тварь! — выдохнул Федор.

Фил мило улыбнулся:

— Давай не будем ссориться. Времени у нас мало. А до Пскова неблизко. Поезд, самолет отпадают, на электричках долго. Так что стартуем на моей машине. Прямо сейчас.

По Новорижскому шоссе ехали молча. Федор страшно злился — в первую очередь на себя, что поддался «на слабо». Наконец не выдержал:

— Останови машину, я выйду.

— Черта с два.

— Я тебе ничем не обязан. Заказ не выполнен. Американец жив.

Долматов поморщился:

— Это временно.

— И кто будет добивать? — усмехнулся Федор.

— Уж точно не мы, — фыркнул Долматов.

— У тебя есть еще один Ленчик?

— Зачем? Я куда тоньше сработал. Повидался сегодня с отцом одного парня погибшего. Настроил его как надо. Мол, сволочь американская детей наших не уберег. Должен был их своим телом прикрыть. А он, наоборот, улепетывал. Поэтому и пулю получил в спину.

— Откуда ты знаешь, что в спину?

— Не знаю. Но папаша поверил. Так что за американа не волнуйся — его ликвидируют. И для твоих целей будет куда эффективнее: сначала баба своего брата лишилась. Через пару дней жениха потеряет. Потом и ее черед придет. Ты как именно ее мочить будешь?

— Не твое дело, — буркнул Федор.

Разве мог он признаться подельнику, что не убивать Лейлу хочет, а, наоборот, ее добиваться?!

— Ладно, — легко согласился Фил, — не до твоей чмары сейчас. Давай про текущий план действий. Ты адрес знаешь?

— К-какой? — Федор почувствовал, что краснеет.

— Раз твоя сыщица поехала в Псков выслеживать балерину, значит, она знала адрес?

— Да… наверное. Но я не спросил.

— Козлина! — ругнулся Долматов. — Где теперь искать? В Пскове тысяч двести народу.

— Ольга… она не в городе. В каких-то Прасковичах. Это деревня рядом, — вспомнил Федор.

— И что? — продолжал бушевать Фил. — Мы там окажемся ночью. Чего, будем алкоголиков на улице останавливать? Спрашивать, где московская балерина живет?!

— Но Римме… Римме сейчас звонить нельзя! Она может заподозрить! — запаниковал Федор.

— Вот вся твоя суть! — презрительно фыркнул Фил. — С виду — гора мышц. А нутро девчачье. Боюсь. Страшно… Что делать — не знаю.

— Римма сказала, что Ольга у жениха живет. — Федор отчаянно напрягал память. — Фамилию его называла… Сейчас. Сейчас я вспомню. Георгий Климко. Вот.

— Хоть что-то. — Голос Фила потеплел. — Садись за руль, я этого Климко по базам пробью.

— Я права недавно получил. И практики нет — не на чем пока ездить.

— Вот что ты за мужик — то не могу, се не умею! — приговорил Долматов.

А Федор почувствовал: в нем закипает, поднимается огромной волной страшная злость. На якобы друга, который умело сыграл на его чувствах, втянул в дикую историю, а теперь нагло использует.

И еще появилось четкое осознание: при первом удобном случае Фил его сдаст. Или устранит как ненужного свидетеля.

Когда остановились на заправке, панически подумал: «Может, сбежать, пока еще не поздно? Вообще сбежать, отовсюду? От Фила, от Ярика, из России?»

Но взглянул в мутном зеркале на собственное растерянное лицо — и стыдно стало отчаянно.

Не убегать нужно, а, наоборот, инициативу перехватывать.

Иначе всю жизнь прятаться придется.

Павел Синичкин

Римка моя — смешная, как все девчонки.

Мечтает сама детективом стать, но первую, самую элементарную заповедь не усвоила, хотя я ей сто раз повторял.

Прежде чем за дело браться, узнай, на кого работаешь.

А она увидела только рябь, пену морскую: несчастный аутист, благородный старший брат-опекун. Очертя голову ринулась в Псков. Хотя еще до поездки нужно было пообщаться с матерью братьев. Сходить к Федору на работу. Да хотя бы через Интернет его пробить!

Меня с самого начала старший Дорофеев, благороднейший рыцарь, насторожил. Слишком благостно он выглядел. Слишком жертвенно.

И в Римкиных досье я увидел серьезные пробелы.