Брат Посвященный

— Если вас не затруднит, князь Комавара, я бы попросил вас взглянуть на карту и удостовериться, все ли на ней верно. Пожалуйста, постарайтесь припомнить местность как можно лучше. Можете не спешить.

Комавара склонился над картой, изучая каждый нанесенный на нее штрих, каждое обозначение. Он напряг память и воззвал к помощи Ботахары. Наконец он поднял глаза.

— Насколько я могу судить, карта верна вплоть до мельчайших подробностей, князь Сёнто.

Сёнто удовлетворенно кивнул.

— Она составлена на основе сведений, полученных от нескольких шпионов. — Он скатал карту, и стражник унес свиток. — Любую информацию, переданную шпионами, всегда следует перепроверять.

Слуги подали обед, и Комаваре вспомнилась княжна Нисима, так изысканно проводившая чайную церемонию. За едой Комавара и Сёнто, беседовали на самые различные темы, пока не остановились на князьях северной провинции и возможной реакции самых значительных персон Сэй на приезд нового наместника. Сёнто и его советники без конца обсуждали этот предмет, хотя и понимали, что их разговоры — не более чем пустые предположения. Как все выйдет на деле, сказать было нельзя.

Видя, что секретарь Сёнто по-прежнему стоит на коленях у навеса в ожидании приказа своего господина, князь Комавара извинился и откланялся так скоро, как только позволяли приличия. Сёнто посмотрел ему вслед, оценил его осанку. Нынешний год станет для молодого князя суровым испытанием, подумал Сёнто, сам не зная, откуда у него взялась эта мысль.

Князь достал из рукава маленький свиток, который доставили сегодня утром. Солдат гвардии Сёнто, переодетый рыбаком, тайком пронес его через земли враждующих кланов. Сёнто развернул свиток и перечитал строчки, написанные твердым почерком сына. На первый взгляд донесение не содержало ничего особенного, однако «письмо в письме» — послание, зашифрованное одним из способов, известных только членам семьи Сёнто, — серьезно обеспокоило князя. Его внимание вновь приковали две фразы: «Ситуация Бутто — Хадзивара остается прежней. Линии расположения войск не меняются уже несколько месяцев. С этой стороны каких-либо осложнений не предвидится» и «Как вы и предполагали, варвары не представляют значительной угрозы, и донесения о крупных скоплениях сил на границе явно не соответствуют действительности».

Сёнто еще раз вчитался в предложение: «… линии расположения войск не меняются уже несколько месяцев». Ситуация не меняется. Почему кланы медлят? Выжидают ли обе стороны, пока противник сделает ошибку, или за этим стоит что-то другое? Может, они ждут появления Сёнто? Если так, кого следует опасаться — Бутто или Хадзивару? Обоих? «С этой стороны каких-либо осложнений не предвидится». На языке шифра это значит «БУДЬТЕ ОСТОРОЖНЫ, ОТЕЦ!». Он многое видит, его сын, но о реальной опасности не подозревает, иначе обязательно написал бы.

Ситуация с варварами тоже отнюдь не так проста, как кажется. Сёнто не получал донесений о скоплении варваров на границе и знал, что его сыну это известно. Комавара прав, Сёнто понял это еще тогда. В набегах варваров кроется гораздо больше, чем хотелось бы северным князьям.

Сёнто скатал свиток и спрятал его обратно в рукав. «Да улыбнется мне Ботахара, ибо я падаю в бездну», — пронеслось в голове. Но разве не сказал Хаката: «Только из глубин бездны дано человеку узреть мир таким, какой он есть»? Что ж, скоро Сёнто представится эта возможность.

Мысли вернулись к падчерице, которая в одиночестве осталась в столице. «Если враги рассчитывали выбить меня из колеи, то придумали наиболее действенный способ, — сам с собой рассуждал Сёнто. — Госпожа Окара — единственная защита Нисимы, если только она согласится на мой план. Нужно очень тщательно следить за положением дел в столице». Сёнто подумал о расстоянии, отделявшем столицу от Сэй. Четырнадцать дней! А ведь императорские курьеры покрывают его всего за неделю.

Погруженный в размышления Сёнто сидел на баке судна, и любому стороннему наблюдателю показалось бы, что наместник императора наслаждается речным пейзажем, одновременно занимаясь бумагами, требующими его внимания. Однако у Суйюна, который появился на баке и бросил короткий взгляд на своего господина, такого впечатления не создалось. Монах знал, что заботило князя, — он почерпнул эти сведения и из беседы с братом Хутто, и из того, что удалось выяснить у Танаки и управляющего Сёнто — Каму.