Брат (СИ)

— Да-да, конечно, я понимаю, это дело такое… — залепетал бандюга. Сейчас он выглядел настолько беспомощно, что его могло быть даже жалко. Но от приступов ненужной жалости к упырям всегда спасает своевременное напоминание о том, что они творили, когда были в силах. Так что, пока этот деятель был готов на все, чтобы, как он надеялся, спасти свою шкуру, этим надо было просто воспользоваться.

Я попросил Петьку принести из-за кассы листок бумаги и ручку и приготовиться записывать.

— А теперь смотри, — сказал я, спокойно и уверенно глядя в глаза раненому, — сейчас ты мне по порядку перечислишь имена и домашние адреса своих боевых товарищей, — я кивнул головой на груду бандитских тел на полу. — И смотри ничего не напутай. Потом мы все вместе поедем по этим адресам. Если ты не соврал — примем тебя на работу. А если мы увидим, что ты с нами все-таки поиграть захотел…

Я задумчиво потеребил в руках свой пистолет.

— Нет-нет, вы что! — затараторил наш «язык», — я все скажу, как есть! Я ж этих тоже… Порох нас самих на бабки кидал, козлина!

«Да-а-а, надо же, какие откровения», — усмехнулся я про себя. «Попробовал бы ты свою пасть на этого Пороха раскрыть при его жизни».

— Ну что ж, — я еще раз перевел взгляд с пистолета на собеседника, — тогда начнем. Петька, пиши.

— Значит, так, — старательно выговаривал «пленник», — вот этот сверху — это как раз Витька Порох и есть…

Листок усилиями Петьки быстро заполнялся именами и адресами. Я взглянул на список — бандиты жили примерно в одном районе, что неудивительно.

— Ну что ж, вот и молодец, — кивнул я, не выпуская из рук пистолета. — А теперь поедем покатаемся по городу, посмотрим, как жили твои друзья. Ты же ведь нам все рассказал, как было?

— Конечно, конечно! — торопливо заговорил упырь. — Я — все как есть! А потом вы же меня отпустите, да? Ну в смысле — на работу к себе возьмете?

Он явно что-то чувствовал. Впрочем, это было уже неважно.

— Конечно, отпустим, — сказал я. — Мы свое слово держим. Обещали — значит, и возьмем, и отпустим. Причем прямо сейчас.

Глаза бандита резко округлились от удивления, смешанного с отчаянием и страхом, когда я резко вскинул руку с пистолетом и всадил две пули прямо ему в лоб.

* * *

— Ну что, я так понимаю, попетляем — и по адресам? — спросил Илюха, когда мы отъехали от кафе на пару километров.

— Правильно понимаешь, — кивнул я.

— А если там кто-то будет, в их квартирах? — Петька вел машину собранно и уверенно, при этом не теряя сути разговора. Опытный водитель в таких делах играет далеко не последнюю роль.

— Вряд ли, — ответил я. — Такие люди стараются жить в одиночку. Родителей в подобное посвящать вряд ли захочешь во всех подробностях. А жены… им всем на вид не больше четвертака. В таком возрасте у них еще каждый вечер по жене. Так что вряд ли нас там кто-то будет ждать. Хотя осторожность все равно не помешает, в этом ты прав.

Прав оказался и я: ни в одной из квартир мы действительно не нашли людей. Зато нашли несколько записных книжек, содержимое которых могло представлять интерес и для следователей (если бы кто-то решился разворошить это осиное гнездо), и для братков-конкурентов тех, кого мы завалили в кафе этим утром. Эта информация могла сильно помочь нам окончательно обрубить концы — хотя бы те, что касались «моего» покойного брата. Перчатки, маски — мы не отступали от правил безопасности ни на секунду, но если бы вдруг эти записи нашли при мне, никакая маскировка меня бы уже не спасла. Поэтому все записки отправились в схроны к деньгам и оружию.

Кстати, наши запасы оружия тоже прилично пополнились. Убиенные братки явно уделяли ему много внимания, и в каждой квартире обнаружилось по несколько обычных стволов, а в парочке — еще и агрегаты посерьезнее. Не говоря уже о десятках тысяч долларов, которые каждый из них хранил в месте, казавшемся ему укромным. Все это мы отвезли в те же схроны — в этом смысле процедура была стандартной.

Но была у нас и не совсем традиционная добыча. На квартире Витьки Пороха обнаружилась приличная партия наркотиков. На языке протоколов это называется «особо крупным размером». Если бы всю эту наркоту удалось продать — нам троим можно было бы еще пару лет не думать о деньгах, при этом ни в чем себе особенно не отказывая. Но одно дело — валить вымогателей и убийц, и совсем другое — торговать смертью. Здесь проходила какая-то черта, которую ни я, ни Петька, ни Илюха, при всех наших далеко не безгрешных раскладах, переходить не хотели. Посовещавшись, мы упаковали это дерьмо в один большой мешок и, вооружившись лопатами из Петькиного гаража, закопали его в одном из подмосковных лесов, расположенном с другой стороны города.

Еще с одним делом было покончено.

* * *

Но, конечно, было бы весьма наивно думать, что такие громкие и масштабные «гастроли» останутся без внимания доблестных правоохранительных органов. Спустя несколько дней, возвращаясь с прогулки в свою общагу, я получил от взволнованного коменданта повестку к следователю.