Брат (СИ)

Я задумался. Если бы я был главным подозреваемым, менты не стали бы заморачиваться с повестками — задержали бы с почестями прямо на улице и доставили куда следует. Значит, либо они вообще нацелены не на меня, либо по крайней мере сомневаются. То есть поле для маневра у меня пока есть.

Через дядю Сашу, бывшего соседа Сергея, которому я в красках описал свое ужасное самочувствие и попросил посоветовать мне какого-нибудь хорошего врача, я вышел на заведующую отделением одной из городских больниц. Тамара Алексеевна, женщина возрастом слегка за пятьдесят, аккуратная и строгая, но доброжелательная, внимательно выслушала мои слезные жалобы на невыносимые боли, осмотрела меня и сказала:

— Вообще-то вы не очень похожи на больного. При тех симптомах, которые вы тут описываете, вы вообще лежать должны, а вас хоть сейчас на какие-нибудь соревнования отправляй. Сашка, добрая душа, вечно всех ко мне направляет. Давайте так. Говорите прямо: вы что-то прогуляли и вам нужна справка?

— Ну… можно и так сказать, — ответил я. — Хотелось бы всю прошлую недельку полежать у вас в отделении со всеми положенными записями во всех журналах. Кстати, — пододвинул я к ней пакет, доверху набитый деликатесными продуктами и дорогим вином, между бутылками которого затесался небольшой конверт, — вот, надеюсь, неопровержимое доказательство того, что я действительно болел под вашим чутким руководством.

Тамара Алексеевна мельком заглянула в пакет и усмехнулась:

— Ох и авантюристы вы, мужики! Вечно чего-нибудь натворите, а мы, бабы, вас потом выручай!

— Ну что ж поделать, коли жизнь такая, — примирительно улыбнулся я в ответ.

— Ладно-ладно, — сказала заведующая. — Значит, вы у нас были с прошлого понедельника по этот. Сейчас я подготовлю вам выписку, где будет указан диагноз и расписано лечение. В журнал все это задним числом тоже внесем. И смотрите, больше мне тут не хулиганьте! — шутливо погрозила она пальцем.

Поначалу я удивился, с какой готовностью Тамара Алексеевна пошла, по сути, на должностное преступление. Потом до меня доперло: с врачебной зарплатой в сто баксов (и надбавкой еще в целых пятьдесят), которую к тому же еще и задерживают, на предложения от пациентов быстро начинаешь смотреть иначе. К тому же у нее на пальце кольцо — значит, есть муж и, скорее всего, дети, которых надо кормить. А журналы… кто смотрит те журналы? Проверяющие инстанции, в случае чего, сами работают по такому же принципу, так что без особой надобности и раскапывать ничего не будут — все всё понимают…

* * *

— Что вы можете сообщить в связи с вышеизложенным? — сухо спросил меня следователь Игорь Валерьевич Цыпин, полноватый седой мужик, вкратце пересказав мне историю уничтожения банды в подмосковном кафе.

— Ничего, — как можно простодушнее ответил я. — Я вот сейчас от вас впервые об этом услышал.

— Да? Как же это вы умудрились? — глаза следователя подозрительно сощурились. — С утра до ночи что по телевизору, что по радио в каждом выпуске новостей об этом трубят, газеты все на обложке крупными буквами пишут, а вы впервые слышите? Вы на Луне находились в этот момент?

— В больнице, — спокойно сказал я. — Я неделю пролежал в больнице, а там ни телевизора, ни радио в палате не было. С врачами, сами понимаете, в основном на другие темы разговариваешь, а соседи по палате сами в полусознании — кто под препаратами спит, кто от боли загибается, им не до разговоров. Книжку с собой брал, чтоб с ума от скуки не сойти.

— В какой?

Я назвал ему номер больницы, диагноз, даты госпитализации, фамилию лечащего врача — все, что старательно заучил из выписки, врученной Тамарой Алексеевной. Цыпин записал все на бумаге, полистал телефонную книгу и набрал номер. «Да… это из милиции беспокоят… старший следователь Цыпин… Данилов, на прошлой неделе…».

Внутри все сжалось, хотя я и пытался не показывать виду.

«Что-что? Ах, вот даже как… надо же, а на вид такой здоровый… да, действительно… ну, благодарю за информацию!»

У меня отлегло от сердца — похоже, свой гонорар Тамара Алексеевна отработала по полной программе. Цыпин посмотрел на меня с сочувствием.

— В больнице ваше алиби подтверждают, — сказал он уже смягчившимся тоном. — В этом смысле к вам вопросов больше нет. Но, может быть, вы независимо от этого можете что-нибудь об этой истории рассказать?

— Да откуда? — пожал я плечами. — Я вообще, честно говоря, не очень понимаю, почему вы меня вызвали. Я в жизни не имел дела ни с какими криминальными структурами. Я честный предприниматель.

— Может, оно и так, — согласился следователь, — только вы — лицо крайне заинтересованное. Эти люди все-таки вашего брата убили. Никогда не поверю, что вам не хотелось сделать с ними то же самое.

— А толку-то? — отозвался я. — Серегу не вернешь. Да и как я бы один к ним полез? Мне сейчас вообще главное — до койки своей общажной добраться и поспать, иначе завтра еще полдня валяться буду: слабость еще осталась. А вы говорите — бандитские разборки…

Игорь Валерьевич внимательно посмотрел на меня.