Брат Солнца

  - Смотрел. Ничего похожего. Днем стреляли, под вечер, сгоряча, по пьяни – такого добра навалом. На охоте всякое приключалось. Ну, случай этот ваш с собакой есть, - помнишь, ты говорил… А так чтобы тихонько изготовиться и ночью шарахнуть по сортиру – это феномен!

  - Заказуха была?

  - Была. Но не такая. Там все раскрыто до исполнителей.

  - Ну, как обычно…

  - Да нет, заказчиков тоже брали иногда. В основном они там лесопилки делят.

  - Это понятно… Лес – наше богатство…

  - У вас там тоже лесопилка есть.

  - Есть. Но связи никакой пока не просматривается… Вы засидку нашли?

  - Нет.

  - Я тоже.

  - Я же тебе говорю – самострел!

  - Да нет, не самострел. Он был слишком напуган.

  - Но согласись, - если не самострел, то кругом ерунда одна выходит.

  - Согласен. Ерунда. Хотя… Кто знает… Как думаешь, Рубен сядет опять?

  - А как же…

 Бусыгин покачал головой.

  - Не понимаю… При таком отце… Такие чудики выросли… Два брата-акробата…

 Костька лежал дома на кровати и думал, - записать то, что он узнал вчера от Васюгина или нет. Память-то не дырявая, - и две фамилии с названиями оружия он как-нибудь не забудет. Однако он помнил, как Бусыгин держал в руках его бумажку с планом Брезгуновского тира. Михалыч документ любит, это ясно. Да и в книжонке своей все время черкает. Нет, придется все-таки записать…

 Кашин встал, походил по комнате, потом зашел к матери, достал из комода тетрадку, куда она записывала всякие рецепты из телевизионных передач и свои долги в магазине. Там еще лежал листок, который остался, когда он в прошлый раз вырвал страничку для поездки к верхнему оврагу. Костька встал у комода, взял ручку, собрался с мыслями и записал на этом самом листке:

 «Бондарев, участковый – корабин «Сайга»

 Шальнов, трактарист – корабин «Вепрь».

 Он долго смотрел на эти строки, а потом скомкал бумажку:

  - Да ну его на фиг! Что, языка, что ли, нету? Михалыч и сам все запишет.

 Раздался тихий, но почему-то очень звонкий стук. Стучали в его комнате. Звон стоял по всему дому. Он вернулся к себе. В окне торчали дула двустволки и позвякивали по стеклу…

  - Едрена мать! – Костька подпрыгнул на месте и побежал на улицу.

 Под окном стоял Колька-«Индус», - еще одна из многочисленных местных достопримечательностей. Индуса он напоминал только чуть смугловатой кожей, но когда-то в детстве пацанам для прозвища хватило и этого.

  - Индус, ты чё, совсем охренел? В дверь постучать никак? – Налетел на него Костька.

  - Да ты чё, Костян, - нормально все! Я же знаю – ты в этом углу живешь. А разве я дотянусь?

  - Я те щас дотянусь! Ты мне, что ли, стекла вставлять будешь?

  - Ну чё ты, чё ты… Целое ведь все! Ты это, слышь… Купи ружье…

  - Да на хрена оно мне?

 На лице Индуса изобразилось крайнее недоумение:

  - А Васюгин говорил…

  - А… Ну да… - вдруг сообразил Костька, - точно. А чё у тебя?

  - Да вот, смотри, - двустволка, тулка нормальная… Пятнадцать лет уже. Работает как часы! Птица там… Утка, перепелка, тетерев, глухарь - без проблем!

  - Почем? – деловито спросил Кашин и взял оружие в руки.

 Индус замолчал и захлопал глазами.

  - Ну? Почем?

 У того задрожали руки и он промямлил:

  - Ну… Там… Тысяч… Сколько не жалко…

  - Понятно. Слышь, Индус, - а мне ведь двустволка-то не нужна. Мне бы нарезное. Я серьезно охотиться хочу, - на кабана там, лося…

 Колька замахал на него руками:

  - Да ну ты чё! Сразу – нарезное! Из него пуля знашь куда летит! А зверь знашь какой! Тут опыт нужен! На кабана, к примеру, один не пойдешь, – а один не пойдешь, – так на номера вставать надо, гнать, - наука целая! С зайцев надо начинать да с уток! Купи ружье-то!

 Кашин как будто засомневался:

  - Да… Крупняка хочется… Чтоб мяса поднять можно было нормально… А заяц – что! – Ел я зайца. Он сладкий – противно. Васюгин сказал – научит. На охоту с собой звал.

 Индус стоял весь разобиженный. Деньги были нужны позарез!

  - Я тебе говорю – нарезное – это не баловство!

  - Да уж понял! Не дурак…

  - Это каждый так думает! А на самом деле…Вот той весной случай был… В Трешкинских стреляли.

  - В Трешкинских? – насторожился Костька, - в кого? Я Трешкинских всех знаю! Не слыхал я такого!

  - Конечно! Это только охотники между собой говорят. А то – мало ли! Менты узнают, - может, проверять будут – кто стрелял, у кого билет есть, у кого ружье незарегистрированное… А так – между собой все – тишь – да гладь! Андрюха Бондарев тоже в курсах, но он – свой человек, понимающий… Ну если только бабе своей сболтнет кто… Тогда уж пойдет трезвон!

  - И как?

  - Что как?

  - Как стреляли, в кого?

  - Да эти… Глухов с Кукановым, да еще один, - электрик наш, Луговской, - Валерка. Сделали засидку на лужайке на глухаря, - на току, значит. Знаешь, где дорога лесная от нас на Юрму выходит – и старица  вот эдак к ней стоит?

  - Ну…

  - С вечера засели, баланду травят. Это у Юрмы-то… За старицей…

  - Да понял я!

  - Ну вот. Сидят, значит.

  - Ну!

  - И с берега того постреливать стали.

  -  Со старицы или с Юрмы?

  - С Юрмы. Там песок еще такой… Коса…

  - Ага. У Верхнего оврага по их стороне…

  - Точно.

  - Прям по ним стреляли?

  - Ты чё! Если б по ним – это уголовка чистая! Статья! Покушение и все такое… Как там у этих, у ментюков?...

  - Так я не понял, стреляли или нет?