Брат теней

Выбраться из ямы оказалось сложнее: ее создатели старались как можно сильнее затруднить эту операцию. Но обвал на одном конце ямы давал кое–какую опору, и Форс, хотя и с трудом, но выбрался наверх. Было ясно, что тот, кто выкопал эту яму, уже давно не посещал ее, и Форс оставил Луру сторожить.

Это была очень противная работа, но только таким образом мог он спасти жизнь попавшему в беду человеку. Он отвязал конец веревки от дерева и намотал его на запястье. Без зова подошла Лура и схватила в зубы свисающий кончик веревки. Они вместе рванули изо всех сил, в ответ раздался пронзительный вопль обезумевшего от боли человека. Но Форс продолжал тянуть за веревку, как и Лура, с каждым шагом отступая все дальше и дальше.

Вот из черного отверстия показалась откинутая голова и окровавленные плечи незнакомца. Когда он перевалился через край, Форс закрепил веревку и поспешил назад, чтобы оттащить безвольное тело подальше от края дьявольской ловушки. Руки его стали скользкими от крови прежде, чем ему удалось высвободить потерявшего сознание человека. Но и нести его он не мог — не позволяла больная нога, вдобавок ко всему, незнакомец весил на сорок фунтов 5Ольше Форса: сейчас, когда он лежал на земле, освещенный лучами солнца, Форс узнал в нем темнокожего охотника с острова. Но его огромное тело было беспомощным, а лицо — зеленовато–белого оттенка под коричневой пигментацией. Хорошо хоть, что кровь не текла из раны — по крайней мере артерия не была задета. Форс должен был доставить незнакомца в музей, где он осмотрит эту ужасную рану. —

В кустах раздался какой–то треск. Форс бросился к луку, лежавшему там, где он его выронил. Но это оказалась Лура, пригнавшая кобылу. Запах крови заставил кобылу закатить глаза и повернуть назад, но Форс не мог терпеть сейчас никаких глупостей, и Лура была того же мнения. Она подошла к лошади и несколько раз тихо зарычала. Лошадь замерла на месте, покрывшись потом, с побелевшими от страха глазами. Но она не встала на дыбы, когда Форсу каким–то образом удалось перекинуть своего пациента через ее спину.

Когда они снова оказались в укрытии музея, он вздохнул облегченно и уложил незнакомца на ковер. Тот снова открыл карие глаза, и в этот раз в их темных глубинах зажегся свет разума. Охотник оказался совсем молодым. Это стало ясно теперь, когда он выглядел таким беспомощным. Он ненамного был старше самого Форса — несмотря на свою огромную фигуру с широкими могучими плечами. Он лежал, со спокойной терпеливостью наблюдая, как Форс приготавливает мазь после разведения костра, но ничего не сказал, даже когда горец начал обрабатывать его рану грубыми хирургическими приемами.

Кол рассек кожу плеча, образовав глубокую борозду, но, как с облегчением понял Форс, не сломав костей. Если не начнется заражение, то незнакомец выздоровеет.

То, как Форс обращался в этим раненым телом, наверное, доставляло незнакомцу мучительную боль, но он не Издал ни звука, хотя, когда Форс наконец закончил, то увидел капельки крови, выступившие на нижней губе его Пациента. Незнакомец здоровой рукой махнул в сторону сумки, висевшей на его поясе, и Форс расстегнул ее. Порывшись в ней, незнакомец достал небольшой мешочек из белой ткани и сунул его в руку своего спасителя, показывая большим пальцем на кружку с водой, которой Форс пользовался во время своих хирургических действий. В мешочке оказался грубый коричневый порошок. Форс налил в кружку свежей воды, добавил в нее немного порошка и помешал все, после чего поставил кружку на огонь. Его пациент кивнул и слабо улыбнулся. Затем он указательным пальцем ткнул себя в грудь и сказал:

— Арскейн.

— Форс, — назвал себя горец, после чего указал на кошку и добавил:

— Лура.

Арскейн кивнул и произнес какую–то фразу глубоким, почти раскатистым голосом, в котором звучали барабанные нотки. Некоторые из этих слов… да, верно, они напоминали его родную речь. Хотя акцент был другой — в нем звучало слияние определенных звуков. Горец в свою очередь произнес:

— Я — Форс из клана Пумы с Дымящихся гор… — Он попытался жестами передать значение своих слов.

Однако Арскейн вздохнул. Его лицо осунулось от усталости, а глаза закрылись утомленно. Было ясно, что он не способен был сейчас связно говорить. Форс оперся подбородком на ладони и уставился на огонь. Похоже, планы придется менять коренным образом. Он не может уйти и оставить Арскейна одного, когда он не способен защитить самого себя. И этот здоровяк, возможно, сможет путешествовать лишь через несколько дней. Нужно будет подумать обо всем этом.

Вода закипела, и от кружки исходил ароматный запах — незнакомый ему, но соблазнительный. Он понюхал пар, когда вода стала коричневого цвета. Когда же жидкость стала совсем темной, он рискнул снять кружку с огня и налил жидкость в кастрюльку, чтобы остудить ее. Арскейн шевельнулся и повернул голову. Он улыбнулся при виде пара, поднимавшегося от воды, и жестом показал, что когда жидкость настоится, он выпьет ее.