Брат за сестру

Солнце садилось. Приходилось прибавить темп. Бог пока миловал, но долго ли продлится везение? Территория «халифата» тем временем продолжала удивлять. Проехал грузовик, в котором сидели вооруженные до зубов люди в масках – они общались на русском языке! Отчетливо доносился родной мат, кто-то взахлеб рассказывал, как славно вчера отдохнул с одной черноокой сиреной, которая оказалась пропагандисткой ИГ, а, стало быть, подругой по оружию. И вообще тут славно, братцы! Разве такое можно испытать в занюханной России! Грузовик свернул налево, пришлось остановиться, чтобы его пропустить. Мужчины в масках не были похожи на рядовых экстремистов. Да, собственно, и на мусульман. Ничего, подумал Олег, религия приложится. Главное, чтобы деловые качества были в норме.

– Родные голоса, майор? – усмехнулся Али. – У меня такое тоже было. Дружил с Ахметом Далбани, в полиции были не разлей вода, абсолютно адекватный парень. А потом замкнуло что-то в голове, переметнулся к ДАИШ, зверствовал, горла резал, пока окончательно «крышу» не снесло. Его свои же с крыши спихнули. А потом танк по нему удачно проехал. Я видел тело. Он, представляешь, еще вздрагивал, зубы скалил. Вот и говори после этого, что дьявол не может вселиться в человека…

Еще одна площадь, по которой под командованием офицера маршировал отряд. Старший выкрикивал агитки, подчиненные хором повторяли. Весь отряд был облачен в новенький камуфляж. Уже издали подразделение показалось Олегу каким-то странным. «Это же дети!» – вдруг осенило его. Голоса были тонкие, писклявые. Мальчишки – максимум восемь-девять лет, хорошо хоть без оружия. У каждого на лбу была повязка, камуфляж им шили специально – все подогнано, все по размеру. Они с энтузиазмом маршировали, кричали «Смерть неверным!», «С нами Аллах!». Из колонны перестраивались в шеренги, имитировали переход в атаку, причем получалось у них слаженно и по-военному грамотно. Это смотрелось как-то диковато и жутко. Маленькие, не разбирающиеся в жизни, податливый материал вроде пластилина, из которого можно лепить что угодно!

– В Гамарре недавно полицейский участок взорвали, – мрачно сообщил Али. – Восемь человек погибли – трое сотрудников, остальные посетители. Разбираться начали, в ужас пришли. Женщина и семилетний ребенок пришли в участок, за руки держались. Женщина назвала имя сотрудника, кабинет. О льготах за покойного мужа, дескать, надо поговорить. А когда вошли в кабинет, ребенок и взорвался. Видно, «мамочка» привела в действие пульт. В двух комнатах погибли люди. Он, оказывается, с ног до головы был обвешан взрывчаткой. А эта милая особа и впрямь оказалась его матерью… Я просто не понимаю, что в головах у людей?! Обрати внимание, какие они задорные и счастливые – рады, что нужны взрослым дядям. Правильный подход, психология, чтоб ее…

«Все правильно, – подумал Олег, – вкусная колбаса получается только из счастливых поросят».

На другом конце площади был небольшой рынок. Продавали в основном еду. Кто-то разложил скобяные товары, проеденные ржавчиной, кто-то избавлялся от старых кофт и брюк. Заниматься бизнесом тоже не поощрялось. Торговцы со страхом на них смотрели, а когда они проходили мимо, отворачивали взгляды. «Работает имидж», – одобрительно пробормотал Али. Он приобрел у седобородого старца, похожего на старика Хоттабыча, два здоровых безымянных пирожка, бутылку воды. Собрался рассчитаться, забренчал мелочью в кармане. Торговец в ужасе замахал руками: не надо платить, не надо платить! Настаивать не стали, чтобы не привлекать внимание. Старик расточал благодарности им вслед – за то, что не дали по шее, что не забрали весь товар. Сразу видно, порядочные люди.

Жевали на ходу. В далекие 90-е похожие штуки в российских городах продавали на каждом углу, их называли пян-се, и это было, с оговорками, съедобно. Блюдо считалось корейским. Сирийское тоже готовили на пару, но мясо было жестче, сильнее отдавало луком, какими-то неведомыми травами.

– Это нормальная еда, – уверял Али, – дедушке невыгодно продавать отраву. Кто-нибудь нажалуется, и завтра его расстреляют, как пособника неверных.