Братья

Хвойка свёл белёсые брови. Начал медленный замах. Светел так же плавно, на простом шаге ткнул его в живот кулаком. "Это тебе не мирян в кружале пугать. Зазевайся, самого напугают…"

Отрок согнулся, обиделся, палка свистнула наугад. Опомнился Хвойка носом в снегу, с собственным оружием у затылка. В забыльном сражении умер бы, ещё не упав. Светел выпустил его, отшагнул.

— Тебе хорошо… — Хвойка, сопя, встал на четвереньки, начал отряхиваться.

— Что хорошего? — фыркнул Светел. — Маленьких обижать?

Он не жаловался ни на рост, ни на силу, но рядом с Хвойкой был щуплым подростком. "Может, потому мне его водить и велели. Чтоб одной сноровкой брать обучался…"

Светел подобрал вторую дубинку.

— Сам я сперва хотел вот так. — Оба кулака встали перед грудью, корявые "мечи" разошлись вверх и вниз. — Это чтобы один прямым хватом, второй сразу обратным. И благословенно вперёд!

Сразу показал — как. Ринулся на Хвойку. Рассёк, вспорол, отвёл, дорубил! Затрещали, сталкиваясь, дубинки. Сыпучий снег пошёл вихрями. Хвойка, отплёвываясь, вылез из сугроба, разыскал треух, жалобно повторил:

— Тебе хорошо…

— Хорошо, — согласился Светел. — Сколько меня всей дружиной лупили! А тебя сколько?.. Вот и я о том. После я врагу иначе здравствовать решился. — Выставил палки перед лицом, одну позади другой. Пояснил: — Вот угадай, какой меч куда пойдёт. А так если?.. А так?..

Чурки, посвистывая, залетали в руках. Вновь вспомнилась беседа в Затресье, щенячья глупая драка. Чего ради кровь пролил?.. Светел сделал шаг. Хвойка выронил треух, кинулся наутёк.

— Ты куда?

— Ну тебя! Убьёшь ни за что.

— Да ладно…

— А ты себя видел?!

Светел вздохнул. "Может, потому его мне, что другим витязям не занадобился?.." Добрый малый, кулаком дерево сдвинет, в стеношной схватке — гора, но… не разбивала. Позарился, из дому за воинами сорвался, да жилка не та. Нет истого воинского горения. Из нутра не пламенеет. А чего под шкурой нету, к шкуре не пришьёшь. Так бабушка говорила.

— Иди сюда, не обижу, — пообещал Светел. — Четыре удара. Я бью, медленно… Встретил, сбросил, ответил! Давай.

"Аодх… брат любимый…"

Голос Рыжика прозвучал внутри головы до того неожиданно, что Светел, замешкавшись, чуть не принял в лоб торец Хвойкиной палки.

"Повремени, брат, — виновато отмолвил он симурану. — Приду… сейчас…"

Ещё погонял Хвойку, наблюдая, как парень укладывает в память защиту и нападение. "Станешь учить, авось сам затвердишь", — смеялся Гуляй. Отступив наконец, Светел вновь поздравствовал отроку двумя чурбачками, вскинутыми перед лицом:

— Будет с тебя. В деревню ступай.

Хвойка ушёл, оглядываясь, снедаемый любопытством. Рад был бы узнать, что за тайные приёмы Светел собирался постигать в одиночестве, но нет у отрока голоса, чтоб витязя спрашивать. Не сказывает, значит, не твоего ума дело. Нос не дорос.

Светел подвязал лапки и со всех ног побежал в другую сторону, в лес.

Редкий зверь умеет прятаться, как симуран. Чего вроде проще, огненно-золотого Рыжика найти в сплошной белизне? Ан затаился — Светел и тот едва мимо не проскочил. Крылатый побратим возник перед ним, соткавшись прямо из воздуха. Могучий, величественный вожак… а по сути, всё тот же проказливый колобок, с которым они кувыркались когда-то на солнечном морском берегу. Светел бросился навстречу, крепко обнял, уткнулся лицом в пушистый родной мех и некоторое время совсем ни о чём не думал, лишь слушал, как рокочет в груди Рыжика ласковое ворчание.

Шапка свалилась, жаркий язык гулял по уху и шее.

"Я был у твоих…"

Чужой лес отступил, подёрнулся дымкой. Возник твёржинский двор, знакомый до последнего уголка. Подскочили Ласка с Налёткой, упали перед гостем, восторженно извиваясь. Выбежал Жогушка, кинулся на шею… умом Светел понимал — Рыжику, но казалось — ему самому. "Ишь малец вытянулся!.. Жених!" Мама… бабушка… Окружили Рыжика-Светела, гладили, обнимали. Хватаясь за стену, подоспел Летень. Застыл на пороге, зелёно-карие глаза стали круглыми. Мама обернулась к нему. Как-то так обернулась…

"В ней двойня".

— Что?..

"Она не умеет слышать меня. Я сказал Младшему".

Жогушка насторожился, тронул мамин рукав…

Видение расплылось. Светел тщился ухватить его, как добрый сон, изгоняемый пробуждением.

— Рыжик! Да погоди! Раздразнил!

"Почему ты не с новой стаей, Аодх? Тебя выгнали?"

Пришлось объяснять:

— Ты видел множество людей, идущих на север?

"Да. Я видел стадо на берегу. Там Опасный и твоя стая. А ты здесь. Один".

— Я здесь, потому что не всё стадо собралось. Мне Сег… Опасный велел ждать отставших. Придут, не придут, через три дня к своим побегу.

"Сюда едут сани. Столько, сколько у меня лап с крыльями. Завтра будут. Эти люди мне не понравились".

Светел пожал плечами. Сеггар ему велел не в дружество с отсталью вступать, а взять под щит да к поезду проводить.

"Лучше не медли, брат. Вернись в стаю".

Рыжик казался встревоженным.

— Брат, что случилось?

"Мой сын Смурошка ввадился прятаться в тучах над людскими угодьями. Он ещё не выучился летать так долго, как я. У него нос в молоке, он любопытен, самонадеян и глуп…"

Теперь и Светел насторожился:

— С ним беда?