Братья

– Вы, молодой человек, – продолжил директор, – вряд ли можете подать своим товарищам пример американского патриотизма.

– Но я не...

Холловэй не дал ему договорить.

– С самого первого дня пребывания в нашей школе вы, не переставая, высказываете мысли и суждения, лестные для нашего злейшего врага – Советской России и враждебные по отношению к Соединенным Штатам. Я прекрасно осведомлен о том, как вы ведете себя в классе. Вы ведете себя так, как будто не имеете никакого отношения к стране, в которой живете. Возможно, в этом нет вашей вины, но тогда тем более прискорбно, что ваша... – он посмотрел на Нину, – ...ваша семья воспитала вас подобным образом.

– Что вы сказать о семья мальчика? – удалось переспросить Нине на ломаном английском.

– Мой телефон не переставая звонит со вчерашнего вечера, – повернулся к ней директор. – Ко мне поступили жалобы от очень многих родителей, которые требуют исключить вашего племянника из школы.

– Кто эти родители? – воинственно перебила его Нина.

Вчера вечером, когда Алекс рассказал ей о драке, она крепко поцеловала его и одобрила:

– Ты молодец, голубчик мой. Ты поступил правильно!

– Например, мистер Бэрр, – ответил директор. – Мистер Варшавский, отец Стейси, а также один из наших учителей, мистер Джон Симпсон.

– Мистер Симпсон? – Алекс был потрясен. Джон Симпсон был отцом Джоуи.

– Именно так, – подтвердил мистер Холловэй. – Он считает, что вы дурно влияете на его сына.

Впервые Алекс испугался. Если даже отец Джоуи не хочет, чтобы они дружили... Несмотря ни на что, Алекс любил свою школу, и ему нравились некоторые одноклассники и учителя. Если его выкинут, он не сможет больше видеться с Джоуи.

– Пожалуйста, не делайте этого... – заговорила Нина, уяснив, чем угрожает директор ее Алексу.

– Я принял решение не исключать вас, – сказал директор, строго глядя в лицо Алексу. – Вы прекрасно учитесь и на этот раз отделаетесь предупреждением. Скажите спасибо, что страна, приютившая вас, – демократическая и вы имеете право открыто высказывать самые возмутительные суждения. Уверяю вас, что в Советском Союзе дело обстоит совсем не так.

Директор вытер лоб серым носовым платком.

– Вас переведут в другой класс, подальше от Ральфа Бэрра и его друзей...

“И от Джоуи”, – подумал Алекс.

– Я официально предупреждаю вас, что, если услышу еще одну жалобу на ваше недостойное поведение, исключу вас немедленно. Это ясно?

– Да, – прошептал Алекс. Горло его перехватило. То, что здесь происходило, было несправедливо, и он хотел возразить, что ни в чем не виноват, однако Алекс боялся ухудшить ситуацию и промолчал. Никогда он еще не чувствовал себя таким униженным.

На самом деле ни угроза мистера Холловэя исключить его из школы, ни боязнь новой схватки, ни даже страх расстаться с другом Джоуи не помешали бы Алексу свободно высказывать свое мнение. Причина крылась в другом.

Однажды вечером, через несколько дней после начала Карибского кризиса, они с Джоуи снова были в “Голливудском фонтане”. Отец по-прежнему запрещал ему встречаться с Алексом, но Джоуи не обращал на это внимания. На этот раз он спешил поделиться с другом радостью – Лаура ответила на его записку, но Алекс не слушал его. Он был готов к тому, что каждую минуту может разразиться война между Советским Союзом и Соединенными Штатами, особенно теперь, после того как президент Кеннеди отдал распоряжение ВМС США о блокаде Кубы. С экрана телевизора постоянно доносились сообщения дикторов о том, что с минуту на минуты будет оглашен специальный информационный бюллетень.

– И вот она подошла ко мне, – восторженно сообщал Джоуи, – и говорит: “Это но ты написал мне ту миленькую записочку, Джоуи?” А я говорю...

– Помолчи, пожалуйста, – перебил его Алекс, и Джоуи, явно оскорбившись, закрыл рот.

На экране телевизора как раз появились крупные титры “Специальное сообщение”, а затем возникло лицо диктора.

– Сегодня утром советский премьер Никита Хрущев, – серьезным, чуточку торжественным голосом зачитал сообщение диктор, – официально объявил о том, что советские ракеты будут выведены с Кубы. Хрущев заявил, что СССР пошел на этот шаг в интересах дела мира...

– Что?! – изумился Алекс.

Джоуи покачал головой.

– Я не верю в это.

– Советский Союз готов предъявить мировому сообществу все необходимые доказательства и гарантии того, что эти намерения серьезны, – продолжал диктор.

На экране, однако, его лицо сменилось кадрами кинофильма, снятого с низколетящего военного самолета. Съемки позволяли рассмотреть советские военные корабли, отплывающие с Кубы. На палубах кораблей были размещены длинные, цилиндрической формы предметы, укрытые брезентом. Заметив приближающийся военный самолет, русские матросы сняли брезентовые чехлы, демонстрируя ракеты. Они махали американцам руками, а один из кадров, сделанный с очень близкого расстояния, позволил рассмотреть даже приветливые улыбки на лицах военных моряков.

– Должно быть, я сплю, – пробормотал Джоуи.