Братья

— Да что ты, сынок. Я ведь старик. Диета — это совсем не то, о чем я мечтаю.

— Вы хотите, чтобы я выполнял ваши приказы?

— Да, разумеется.

— Хорошо, вы приказывали мне защищать вас. — И с этими словами я поднял сковороду и вывалил все ее содержимое в мусорное ведро. — Согласно вашему приказу.

— Что ты сделал с моей вкуснейшей курочкой! — в отчаянии воскликнул Хэн Ту.

— Ваше сердце не примет той щедрой дозы соли и перца, которую повар только что насыпал туда. А масло, в котором плавает курица, закупорит ваши вены, так же как пробка закрывает слив в ванной.

— Я хочу есть! — капризно орал он. — Вся эта безвкусная пища, которой вы меня кормите, просто убивает меня!

— Нет, а вот это вас точно убивает. Я приказываю вам вернуться в спальню, я принесу здоровую пищу. Благодарю вас.

Председатель, как нашкодивший ребенок, потихоньку улизнул из кухни, пока я отчитывал повара.

— Вы понимаете, что можете просто убить его такой пищей?

Тем временем Хэн Ту окольным путем пробрался в кладовую. И только он собрался зачерпнуть полную пригоршню арахиса из большой банки, как вновь услышал мой голос:

— Это тоже неподходящая для вас еда, товарищ председатель. Я же сказал, что сейчас принесу что-нибудь полезное.

С тех пор Хэн Ту был здоров. Страна процветала благодаря его политике открытых дверей, а экономика развивалась ускоренными темпами. По мере сокращения числа рабочих мест в государственном секторе возрастало количество новых мест в секторе частном. Люди стали жить лучше. Мир с удивлением наблюдал, как древняя нация, подобно динозавру, начинает выбираться из того болота, в которое ее засасывало на протяжении долгих лет правления Мао. Хэн Ту стал тем винтиком в механизме, который запустил в работу всю систему. Он заслуживал всяческого уважения.

В тысяча девятьсот восемьдесят четвертом году президент США Рональд Рейган предложил Хэн Ту посетить Америку с первым в истории Китая официальным государственным визитом. Я собирался впервые отправиться в Америку. Сначала я направил запрос в ЦРУ и ФБР, чтобы группе агентов из Китая было разрешено ознакомиться с путем следования Хэн Ту во время визита за несколько месяцев до предполагаемой поездки. В просьбе мне было грубо отказано. В ответном письме мне объяснили, что, как только иностранные агенты ступят ногой на американский берег, они сразу же попадут под защиту ЦРУ. Китайские агенты будут всего лишь ненужным дополнением к отлаженной американской системе безопасности, имеющей богатейший опыт и знания.

Мне совсем не нравилась идея, что я буду играть вторую скрипку во время визита, поэтому я отправился самолетом в округ Вашингтон и Даллас под видом военного атташе посольства Китая. В нью-йоркском аэропорту имени Кеннеди меня грубо остановил таможенник и попросил пройти по красному коридору в небольшую комнату иммиграционной службы.

— Зачем? — спросил я через переводчика.

Офицер иммиграционной службы мистер Смит не обратил никакого внимания на пассажира, говорящего по-китайски. Он вскрыл мой простенький багаж, затем склонил голову набок, пытаясь сравнить фотографию в паспорте на визе с моим лицом. Он нахмурился, продолжая жевать свою жвачку и выдувая из нее пузыри.

— В чем дело? — спросил я.

— Секундочку! Здесь таможня. Вам придется набраться терпения, — передал он через переводчика. — Вели ему заткнуться, или я отправлю его туда, откуда он приехал.

Только после длительных переговоров по телефону с посольством Китая они наконец позволили мне покинуть таможенную зону. Мне очень не понравилось то, что я увидел в аэропорту. Везде было полно народу и очень грязно, а люди вели себя ужасно грубо.

Мое пребывание в округе Вашингтон тоже было неудачным. Меня приняли за официанта в одном из китайских ресторанов. Хорошо одетый белый мужчина подал мне два доллара и попросил принести ему полотенце, чтобы он мог вытереть руки. Но, поскольку я не понимал, чего он от меня хочет, американец выхватил свои два доллара обратно.

— Здесь отвратительное обслуживание, — сказал он.

«Отвратительное обслуживание — это правда», — думал я по дороге в Китай.

Когда неделю спустя Хэн Ту прилетел в аэропорт Эндрюс в округе Вашингтон, я стоял прямо у него за спиной и нервничал. Президент Рейган произнес слова приветствия, но как только Хэн Ту начал свою ответную речь, из-за спин полицейских раздались выкрики демонстрантов:

— Долой Хэн Ту!

— Долой Рейгана — друга коммунистов!

— Долой коммунизм!

— Свободу Китаю! Свободу Тибету!

Я позволил себе покритиковать ЦРУ за то, что они допустили подобное. В ответ директор произнес нечто нелепое:

— Наша конституция допускает демонстрации в рамках закона. До тех пор пока митингующие ведут себя в соответствии с законом, мы ничего не можем с ними сделать. Свобода слова, вы же понимаете.

— Но они оскорбляют главу государства Китая.

— Но они также оскорбляют и президента Рейгана.

— Что хорошего быть президентом, если его может освистывать и оскорблять народ его страны?

— А что хорошего в том, если народ его страны не сможет говорить ему все прямо в лицо? — парировал директор ЦРУ.