Братья

— Они еще довольно многое смогут сделать, юноша. Эти люди здорово окопались на своих позициях еще много лет назад. И их письма, выражаясь скупым языком военных, не что иное, как подготовка к восстанию. Командующий Северо-Восточным округом называет тебя мерзавцем, а командующий Юго-Восточным — молодым дураком. Остальные награждают тебя титулами вроде «мерзкий гниющий нарост на моей подошве, который надо удалить».

— Это комплимент.

— Командующий Северо-Западным округом пишет, что, если ты осмелишься вернуться в его края, он велит выколоть тебе глаза и проткнуть барабанные перепонки, чтобы ты не мог больше видеть и слышать.

— Но ученые-ядерщики, похоже, хорошо восприняли мой визит.

— Двуличные, — пожал плечами Хэн Ту. Все эти физики — двуличные.

— А что вы думаете о жалобах? — спросил я.

— Если они оскорбляют мою ногу, они оскорбляют меня.

— Мы должны действовать быстро, пока не потеряли свою армию.

— Сынок, у тебя врожденные инстинкты настоящего генерала. В ближайшие два дня я собираюсь вызвать всех командующих и заставить их принять то, что их ждет.

Утром двадцать шестого декабря тысяча девятьсот восемьдесят шестого года легкий снежок припорошил замерзшую землю. Снежинки прилипли к моему меховому воротнику. Холод, пронизывающий до костей, заставлял меня быть начеку. Я должен был быть готов ко многому, потому что сегодня, когда соберутся все восемь генералов — командующих округами на особое совещание, мне понадобится все мое самообладание. Такое совещание собиралось в истории Китая всего лишь дважды: один раз, когда русские устанавливали северную границу, и второй раз, когда Вьетнам напал на Камбоджу.

Каждый из этих титанов Китая с их армиями мог бы основать свою собственную империю. Многое могло произойти во время такого взрывоопасного совещания, как это. Можно было ожидать любого подвоха или удара. Они могли направить танки на Пекин. Или же расколоть Китай на две части — северное королевство и восточную империю, разделенных матерью всех рек — Янцзы. Такое уже случалось раньше. Мельчайшая оплошность могла привести к необратимым последствиям.

У меня не было ни малейшего представления о том, какую речь заготовил Хэн Ту для выступления перед этими коррумпированными вояками, в руках которых находилось оружие. Мне велели просто присутствовать. Но я должен был кое-что сделать. Мои люди отправились в аэропорт, куда прибывали все командующие. На каждом самолете, перевозящем их, я велел установить мониторы, передающие любое движение, которое они делали. Лимузины командующих были щедро утыканы особо чувствительными подслушивающими устройствами — изобретением КГБ или ЦРУ. Любое их слово могло быть использовано в качестве доказательства, в случае если будет начато судебное разбирательство.

Красный флаг украшал конференц-зал. На стене, похоже, навечно был прикреплен портрет председателя Мао, который улыбался загадочной улыбкой Моны Лизы. Хэн Ту оставил свое кресло на колесиках, в котором он теперь постоянно сидел. Все восемь командующих неохотно поднялись со своих мест и захлопали, как только он появился в зале, потому что для них он был всего лишь рассерженным отцом, с которым они вовсе не хотели встречаться.

Первый разговор состоялся у Хэн Ту в отдельном кабинете Запретного города с командующим Юго-Восточным округом, с тем, кто перерезал ленточку. Генерал Фу-Рен был коротышкой, он постоянно нервозно скрещивал и разводил свои коротенькие ножки, не достающие до пола. Блики от его усыпанного бриллиантами перстня слепили глаза председателю КНР. Фу-Рен постоянно пытался ослабить воротничок, но безуспешно, потому что его мясистая шея едва умещалась даже в вырезе расстегнутого мундира.

— Послушай, Фу-Рен. Если ты не носишь свой мундир столь долгое время, ничего удивительного нет в том, что он больше тебе не подходит, — произнес Хэн Ту.

— Я больше предпочитаю носить западные костюмы и галстук, который можно ослабить, чтобы было легче дышать, не то что эти проклятые пряжки! — Он сердился на воротничок, который обычно делает военных выше ростом и значительнее.

— Сынок, когда мы участвовали в военном походе председателя Мао, ты был маленьким мальчиком, которого я нес на своей спине.

— Это уже история, товарищ председатель. Нам пора бы огласить повестку дня. — Фу-Рен пожал полными плечами. — У вас она есть?

— Да. Расскажи мне, чем ты занимался и что ты сделал со своей армией и ее бесценными ресурсами. Это твой шанс.

— Я усердно охранял Южно-Китайское и Восточно-Китайское моря.

— И вновь, мой солдат, я доверил тебе наши южные ворота, обращенные к Тайваню, Гонконгу и Макао. Ты должен быть честен со мной. Пришел твой час оправдаться. У меня целые пачки писем, говорящие о твоем никудышном командовании.

— Вы говорите о вашем придурковатом генерале, который действовал за нашими спинами? Как там его зовут? Мы — солдаты, а у солдат есть определенный стиль жизни, они знают, как получить свою заслуженную награду.

— Воровством и взятками?

— Господин президент, кому вы верите? Солдатам, которые стерегут ваш сон, или вашему молодому генералу?