Братья

Ввиду недостатка мужчин Гримальди попытался удовлетворить свои желания при помощи женщин и познакомился с девицей, которая по всем признакам была осведомителем КГБ, получившим задание переспать с ним в порядке рутинной "заботы об иностранцах". Утром она ушла, вполне удовлетворенная его подарками: жестянкой растворимого кофе, несколькими пачками жевательной резинки и упаковкой мыла. Бедняга Гримальди весьма утомился, исполняя весь ритуал. По утрам проститутки покидали его, удовлетворенные лишь полученными подарками. Занимаясь любовью, они думали вовсе не об удовольствии, а о том, как больше заработать.

Даже его задание в Москве превратилось в рутинную обязанность. Он встречался с Калининым, проверял тайники, где могло было быть оставлено сообщение, кодировал полученную информацию и пересылал безобидные на первый взгляд письма по условному адресу в Монреале. На протяжении своих первых месяцев в Москве Гримальди читал добытые Калининым документы затаив дыхание - это были расписанные по минутам заседания Политбюро, тезисы, подготовленные для переговоров по разоружению, аналитические обзоры советской разведки, обзорные документы военной промышленности.

По прошествии определенного времени он, однако, привык к тому, что ему приходится иметь дело с документами первостепенной важности. Теперь он кодировал документы совершенно механически, не вникая в их содержание Сообщения для Лэнгли он пересылал через Монреаль.

Даже ежегодный отпуск не приносил ему удовлетворения. Сначала он летел самолетом до Монреаля, потом прокрадывался в Буффало, по дороге превращаясь из Сент-Клера в Гримальди. По пути неизбежно приходилось заворачивать в Нью-Йорк для текущего инструктажа и снятия информации. Вашингтон оставался недоступным - слишком велик был риск разоблачения. Вскоре вся эта процедура стала привычной и надоела до последней степени, хотя Гримальди понимал, насколько опасно секретному агенту привыкать к единообразной схеме.

Вместе с тем Гримальди испытал серьезное беспокойство только один раз - когда в 1970 году молодой русский кагэбэшник сел ему на хвост и проводил от конторы до гостиницы "Националь". Если бы это произошло сегодня, Гримальди, наверное, не заметил бы его - со временем бдительность и настороженность притупились в нем. Тот инцидент произошел четыре года назад, и Гримальди в панике бросился к телефону, требуя помощи у Калинина. Его страх усилился, когда за несколько минут до своей незапланированной встречи с Калининым в Большом театре он заметил настырного паренька и с трудом поборол искушение сбежать во время антракта. У него было достаточно причин для беспокойства: в качестве канадского бизнесмена он не обладал дипломатическим иммунитетом. Если бы его поймали, ему пришлось бы гнить в подвалах Лубянки остаток своей жизни.

Слава богу, это оказалось ложной тревогой. Молодой человек, преследовавший его, оказался всего лишь курсантом Высшей школы КГБ, который получил задание выслеживать иностранца в Москве, как и пара сотен других курсантов в этот день. Калинин сообщил ему это приятное известие через пару дней после инцидента. Похоже было на то, что молодой человек даже не успел составить рапорт - так быстро он был переведен в другое управление. Возможно, Олег тоже приложил к этому руку, однако он ни разу не пытался объяснить это подробно.

Соглашаясь взвалить на свои плечи работу в Москве, Гримальди надеялся, что это позволит ему подняться на высшие ступени иерархической лестницы ЦРУ. Его перспективы все еще выглядели многообещающими: он знал, что в Лэнгли о нем говорят с благоговением как о безупречном шпионе, достойном подражания, но даже легенда не могла существовать вечно. Ему следовало уйти, пока он был на гребне успеха, пожиная плоды славы. ЦРУ менялось на глазах, и в нем брало верх молодое поколение. Гримальди мог уже давно собрать пожитки и вернуться в Лэнгли, где его ждала законная часть добычи.

Однако он не хотел возвращаться без Калинина, который мог бы стать венцом его последней операции. Это был бы подлинный триумф - величайший американский шпион со времен второй мировой войны и его подопечный возвращаются целыми и невредимыми из логова льва. Впрочем, Олег тоже не был к этому готов. Гримальди подозревал, что ему по душе высокое положение, занимаемое им в Кремле, а также те персональные привилегии, которыми он пользовался. Иногда Гримальди казалось, что Олег боится оказаться в чужой стране, где ему предстояло жить под чужим именем по поддельным документам.

Гримальди в любой момент мог попросить об отставке, и его требование было бы немедленно удовлетворено. Однако его отношения с Калининым продолжали удерживать его в Москве, несмотря на то, что они встречались довольно редко и лишь для коротких деловых бесед. Тем не менее Гримальди продолжал чувствовать, что является единственной опорой Олега. Гримальди был уверен, что однажды, уже после того, как они вернутся в Соединенные Штаты, Калинин снова станет его любовником, как в добрые старые времена в Берлине.