Братья Бельские

После нескольких дней проживания в бараках чернорабочих под конвоем отвели туда, где еще недавно было первое гетто; теперь это было пустынное, зловещее место. Дома разграбили, окна и двери были открыты настежь. На тротуарах лежала запачканная кровью одежда; немецкие офицеры подбрасывали ногами мусор. Юденреферент Рейтер приказал чернорабочим собраться в центральной части бывшего гетто.

— Отныне, — сказал он, — здесь больше нет еврейской общины. В этом месте будет еврейский трудовой лагерь, и те, кто будет работать, останется в живых. Но любая незаконная деятельность означает для вас мгновенную смерть.

После второй резни некоторые евреи, особенно квалифицированные мастера, которые были нужны немцам для военных нужд, решили, что их уже не тронут. Однако чернорабочие в трудовом лагере ясно понимали, что их гибель — это только вопрос времени.

Через несколько дней после резни 7 августа Константин Козловский добрался до Новогрудского гетто в Перешике и передал Юде Бельскому письмо Тувьи. Юда, сын одного из братьев Давида Бельского, уже и сам обдумывал побег. От еврейских рабочих, переведенных в Новогрудок из соседнего Дятлова, он знал о партизанских отрядах, воюющих в Липичанской пуще, — лесу, расположенном далеко на западе. Удерживал его слух о том, что несколько беглецов из гетто были убиты русскими партизанами-антисемитами. Но после письма от Тувьи он все-таки решился.

Собрав группу единомышленников (включая свою жену Иду), он обсудил с ними идею побега в лагерь братьев Бельских. Один из них, мужской парикмахер Песах Фридберг, выразил сомнение, которое терзало всех, кто думал о побеге: удастся ли обмануть охрану и как? И что, если побег станет причиной гибели тех, кто останется здесь, за колючей проволокой? Но все знали, что в результате массовых убийств в Новогрудке погибло свыше семи тысяч евреев и большинство живых тоже, вероятнее всего, обречены на скорую гибель. Все равно умирать, заключили собравшиеся, почему бы тогда не умереть, пытаясь обрести свободу? Группа решила бежать в одну из ночей в середине августа.

В последующие дни Песах изучал передвижения часовых, карауливших территорию гетто и его обитателей. Он наблюдал за тем, как белорусские и польские каратели, пособники нацистов, обходили по периметру маленькое гетто: без надзора оставались отдельные его участки и то лишь на непродолжительные промежутки времени. Этими короткими минутами и решено было воспользоваться.

Темной ночью, едва прошли часовые, группа из девяти человек выломала три доски в заборе и вылезла через пролом. Вдруг они заметили, что один часовой развернулся и пошел назад прямо на них. Беглецы замерли в темноте. В последнее мгновение часовой опять сделал поворот на сто восемьдесят градусов и зашагал в сторону своих товарищей.

— Чудо! — позже определил Песах.

Беглецы перебежали в открытое поле и достигли лесного массива, через который направились к дому Козловского. Так как они периодически сбивались с пути, путешествие заняло большую часть ночи. Когда они, наконец, добрались до цели, Иегуда пошел к дому, в то время как другие спрятались поблизости в лесу.

Константин тепло приветствовал усталого беглеца и сказал ему, что он только что разминулся с Бельскими.

— Не волнуйся, — сказал Константин. — Они часто сюда заходят. Скоро они снова будут здесь.

Когда Юда рассказал белорусу о тех, кто прячется в лесу, Константин дал ему бидон молока и каравай хлеба.

Юда возвратился в лес и положил продукты на землю. Вкус их показался беглецам божественным. Они всю ночь проговорили в радостном предвкушении новой жизни.

Утром один из них спросонья закричал:

— Вставайте! Пора идти на работу!

Его товарищи расхохотались.

— С этого дня никакого принудительного труда, — с улыбкой сказал Юда. — Никаких немцев, и никакого гетто. Мы в лесу!

Но спать больше они не могли — с дороги доносилось громыхание крестьянских подвод. «Немцы тоже ездят по этой дороге, — подумал Юда. — Из гетто мы убежали, но мы по-прежнему в опасности».

Спустя некоторое время они все замерли, услышав, что кто-то приближается к ним через лесные заросли. Это был Константин. Он принес хлеба, колбасы и самогона. Уходя, он посоветовал беглецам все время быть начеку.

— Будьте осторожны, — сказал он. — В лесу тоже есть уши.

Несколько дней им пришлось провести в лесу, дожидаясь братьев Бельских. Явившись, те повели новичков через чащу к своему лагерю, расположенному к юго-западу от деревни Буцкевичи. Прибытие этой группы ознаменовало поворотный момент в развитии лагеря Бельских: теперь в отряд входили люди, которые не были их близкими родственниками.