Читаем Братья Булгаковы. Том 1. Письма 1802–1820 гг. полностью

Вчера плясали мы у княгини Белосельской: бал огромный, нарядный. Я вспомнил Тургенева, которого видел тут отличающегося. Боголюбов в больших хлопотах, всех разуверивает, что не женится, а мнимая невеста чуть не плачет, что дают ей такого муженька. Он в пять минут успел мне наговорить тьму новостей. Мне дела до него нет, да и все его и здесь знают довольно, однако же я советовал ему не говорить другим остроту Гурьевой: она вредит нашему другу. Боголюбов рассказывал мне, что Гурьева, разбирая Реману свои болезни, прибавила: «Прибавьте ко всем этим страданиям карбонариев, Магницких и Тургеневых, которые камнем сидят у меня в желудке и коих не могу переварить». Это касается до Николая, следовательно, и до Александра. Сказывал также, что княгиня Лович выкинула и смертельно больна, хотя Вяземская говорит, что первое только справедливо, а второе – нет. Между прочими вздорными новостями поместили ту, что тебя в Царьград на место Строганова.


Константин. С.-Петербург, 31 декабря 1820 года

Самый тяжелый день: почта приходит иностранная, отправляется их отсюда куча, и еще курьер в Троппау, или, теперь лучше сказать, в Лейбах. Прошу управляться! Как бы то ни было, я с тебя всегда начинаю, так и теперь. Тургенева исстари щеголиха, только кто ей дал право носить пожалованный сыну перстень? Александру гораздо лучше, и если б не слабость, так он, верно, сегодня пустился бы на бал к Нарышкину, куда и аз собираюсь. Николай Тургенев едет завтра с дилижансом в Москву.


Александр. Москва, 31 декабря 1820 года

Вчера у Пушкиных занимались мы проектом в пользу доброй графини Бобринской. У нее траур; хотя бы и желала, не может она нас веселить, так мы хотим ей сделать, что называется, ласковое насилие. Дочь ее (также одна из заговорщиков) позовет ее к себе на чай, а там скажет в 9 часов: «Маменька, ступайте к себе!» Графиня у дома своего на крыльце найдет Дмитрия Давыдова, одетого в ливрею ее швейцара. Он скажет ей: «Позвольте доложить», – ее впустят. Наташа Волконская будет представлять ее. Настоящую Бобринскую будут представлять мнимой, которая скажет: «Мои друзья приготовили мне сюрприз, я в восхищении, сударыня, что вы в нем участвуете». Там будут играть род фарса «Увенчание ходячей добродетели», которую будет представлять Софья Шаховская со своим большим пузом. У всякого будет своя роль, я еще не знаю, во что попаду. Общество будет самое отборное; все близкие друзья между собою, так, верно, и весело будет.

Вчерашний бал у Пашкова был отказан по случаю смерти князя Николая Оболенского, что женат был на Мельгуновой; это несчастие многим и сегодня помешает ехать на маскарад княгинин; между прочим и княгине Вяземской, которая вдвойне чувствует смерть своего кузена. Бедная вдова осталась с семью ребятами и брюхата восьмым. Что-то родится из сегодняшнего маскарада, а вот неделю, как только и говорят, что о нем. Старуха Афросимова бросила лекарства, прогнала докторов и явилась вдруг как тень на бал к Исленьевым; но эта себя укатает скоро: не под лета делать эти фарсы.


Иллюстрации


Императрица Мария Федоровна


Светлейший князь Платон Александрович Зубов


Николай Михайлович Карамзин


Никита Петрович Панин


Граф Николай Петрович Румянцев


Князь Николай Борисович Юсупов


Степан Степанович Апраксин


Екатерина Владимировна Апраксина


Княгиня Екатерина Федоровна Долгорукова


Александр Иванович Тургенев


Василий Львович Пушкин


Василий Андреевич Жуковский


Мария Константиновна Булгакова


Яков Иванович Булгаков


Наталия Васильевна Булгакова


Граф Арсений Андреевич Закревский


Графиня Аграфена Федоровна Закревская


Федор Семенович Уваров


Александр Петрович Ермолов


Граф Григорий Иванович Чернышев


Граф Захар Григорьевич Чернышев


Граф Миньято Риччи


Екатерина Петровна Риччи


Михаил Семенович Воронцов


Графиня Елизавета Ксаверьевна Воронцова


Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
10 гениев спорта
10 гениев спорта

Люди, о жизни которых рассказывается в этой книге, не просто добились больших успехов в спорте, они меняли этот мир, оказывали влияние на мировоззрение целых поколений, сравнимое с влиянием самых известных писателей или политиков. Может быть, кто-то из читателей помоложе, прочитав эту книгу, всерьез займется спортом и со временем станет новым Пеле, новой Ириной Родниной, Сергеем Бубкой или Михаэлем Шумахером. А может быть, подумает и решит, что большой спорт – это не для него. И вряд ли за это можно осуждать. Потому что спорт высшего уровня – это тяжелейший труд, изнурительные, доводящие до изнеможения тренировки, травмы, опасность для здоровья, а иногда даже и для жизни. Честь и слава тем, кто сумел пройти этот путь до конца, выстоял в борьбе с соперниками и собственными неудачами, сумел подчинить себе непокорную и зачастую жестокую судьбу! Герои этой книги добились своей цели и поэтому могут с полным правом называться гениями спорта…

Андрей Юрьевич Хорошевский

Биографии и Мемуары / Документальное