Братья Булгаковы. Том 1. Письма 1802–1820 гг.

Письмо переменено в одном только месте, по причине приложения свидетельства. Вместо «сверх сего, мы совершенно удостоверены» и проч. Иван Алексеевич написал: «Сверх сего, все прочие родственники наши, в том числе родная сестра нашего родителя с детьми своими, и некоторые его друзья, ведавшие истинное и всегдашнее его о нас намерение, письменно волю его подтверждают в свидетельстве, всеподданнейше у сего подносимом. Одна только из дочерей дяди нашего, вдова надворного советника Колтовская, облагодетельствованная милостями отца нашего, забыв благодарность и совесть, обнаружила желание завладеть правами, нам одним принадлежащими».

Присланные тобою два письма, из Эдикуля писанные, в случае могут быть полезны. Спасибо тетушке, что она хотела писать к государю в пользу нашу.

На сих днях пойдем мы с Алексеевым к князю Лопухину – отнести ему письмо, кое уже написано. Он, верно, не замедлит, как обещал Алексееву, представить его императору со своими соображениями. Сверх того, надобно тебе сказать, что его величество несколько осведомлен уже об этом деле и что я нашел средство заинтересовать многих лиц. Посмотрим, что из сего станется. Решающая минута недалека.

Графу Строганову говорил И.Н.Новосильцев. Они оба находят наше дело справедливым, и Новосильцев мне сказал: «Будьте покойны, все исключительно за вас… Император может решить дело, это его прекраснейшая привилегия. Я ничуть не сомневаюсь в успехе».

Константин. Петербург, 31 августа 1809 года

Решение тетушки [Мавры Ивановны Приклонской] оставить свет меня сильно огорчает. Батюшка всегда сему противился; хоть этим ее склоните остаться, по крайней мере не исполнить своего намерения до моего приезда. Постарайтесь об этом и моим именем ее попросите. Надобно ей там совершенно быть спокойной, следовательно, надобно, чтобы и дела ее были в порядке; мы постараемся их устроить. Надеюсь, что семья наша, отдалив от себя фурию и получив вместо нее ангела, будет теперь жить подлинно родственнически.

Константин. Петербург, 10 сентября 1809 года

Фавст писал мне о новом мерзком поступке Анны Петровны, которая не устыдилась напечатать в газетах, чтобы должники батюшкины являлись к ней. Хороши они будут, ежели только от нее имеют надежду в уплате. Она, право, с ума сошла. Я бы желал знать, что она им скажет, ежели действительно явятся? Иван Алексеевич, однако ж, советует напечатать и с нашей стороны в газетах примерно в том смысле, что с крайним удивлением усмотрели из такого-то номера «Московских Ведомостей» вызов, учиненный такою-то, имеющим претензию на покойного нашего родителя; для отвлечения, однако же, всякого недоразумения и неудовольствия от тех особ объявляем мы, что она в имении покойного не наследница, и чтобы являлись к нам. Попроси устроить такую статью кого-нибудь, кто в сем разумеет, чтобы нельзя было к ней прицепиться.

Александр. Москва, 13 сентября 1809 года

По батюшкиному завещанию отдал я в приход наш крест с частью Животворящего Креста Господня; вчера была там большая служба по сему случаю. Поп говорил приличную случаю сему проповедь и уведомил прихожан, как древо это найдено, прочитав грамоту, батюшке данную, и сказал, что дети его, по повелению отца своего, доставили древо сие в приход. Это произвело революцию в квартале; есть купцы, кои уже дали драгоценные камни для украшения сей реликвии, которая будет выставлена для поклонения. Что свеч ставят уже, это страх!

Константин. Петербург, 14 сентября 1809 года

Дела не скоро делаются. Наше, признаться, идет препорядочно, но еще в Совете, потом должно идти на рассмотрение к государю; у всякого свой докладной день, следовательно, и Вейдемейер, который по Совету докладывает раз в неделю, должен дождаться своей очереди и докладывать по порядку. Оттуда, ежели апробуется [будет утверждено], Вейдемейер сообщает волю государеву министру юстиции, который изготовляет указ, представляет его государю, а от него уже идет в Сенат. Вот ход дела; поэтому ты можешь посудить, скоро ли я его окончу; но этим огорчаться нечего: надобно иметь терпение, лишь бы кончить все порядочно, а сверх терпения надобно большую деятельность и стараться выигрывать сколь возможно времени. Ты можешь быть уверен, что я здесь не зеваю.

Константин. Петербург, 21 сентября 1809 года

Ты мне советуешь сказать Сперанскому. Благодарю тебя за совет, но не приписываю его предположению твоему, будто я что-нибудь упускаю. С самого моего приезда он был осведомлен о деле, нашел его совершенно справедливым и премного заинтересован скорейшим его ходом.

Сперанский занят в части законов, и даже в этом отношении он истолковал наше дело в нашу пользу.

Александр. Москва, 10 октября 1809 года