Братья Булгаковы. Том 2. Письма 1821–1826 гг.

Недолго же дали мне писать: приехал тесть с княгиней своею [мачехой жены А.Я.Булгакова, княгиней Еленой Васильевной Толстой], все не может забыть вест-индский суп и, за неимением лучшего, изволил скушать четыре ломтя нашей белорусской лососины, которую закушал большим стаканом квасу. Хотел свести меня с каким-то купцом и ручается мне в десяти тысячах рублей дохода от одной этой работы. Мы-то нашего молодца знаем, с его купцами и златыми горами. Кстати, велел тебя просить взять в лотерее билет № 26 для него, потому что в молодости его в Данциге на этот номер выиграл он в лотерее (хм!) 1500 червонных; так как он денег не отдал, то я ему через две недели отрапортую, что номер этот уже взят.

То-то посмотрел бы я приданое невесты Голицыной; я до этих тряпок дамских большой охотник.

Давеча, только что сбыл тестя, явился Василий Львович и сидел очень долго; он меня и завез к Закревскому, которого не было дома, но скоро явился из бани; он говорит, что здешних лучше разве только одни молдавские. Тут был только Волков (оставшийся здесь для Черткова обеда) и приятель общий генерал Лисаневич; ты его, верно, знал в Молдавии, человек круглый и добрый. Мне кажется, что отпуск этот невеликую принес пользу доброму Арсению. В дороге его ушибли; теща много его огорчала живая, а там и смертию – по припадкам, бывшим с его женою; между всем этим его не переставали пилить, то один, то другой.

Василий Львович в трауре по своем брате: умер ударом, но все имение укрепил жене своей. Вяземский все в Остафьеве и будет сюда к открытию Итальянского театра, говорят, 16-го сего месяца. Сказывал еще Василий Львович, что Гагарина, урожденная Глазенапша, побранилась и только не подралась с Полторацкою. Она все приставала к ней за то, что она говорила, что ее сыночек не хорош. Гагарина наскучила ей и брякнула: «Да и как бы вы могли родить порядочного ребенка, когда вы сама горбунья и уродина; никто этого не знает, но мы-то с вашим рогоносцем знаем!» Та вышла из себя, и ну ругаться; насилу мужья разрознили.

Александр. Москва, 7 ноября 1821 года

Благодарю за сообщение Поленова [Василий Алексеевич Поленов тогда служил в Государственном архиве] ответа; сожалею, что в коллегии нет Корфиотской капитуляции; но я думаю, что это скорее можно отыскать в Адмиралтейской коллегии, откуда и Броневскому сообщены были охотно многие сведения. В современных газетах можно бы отыскать; в батюшкиной коллекции недостает двух годов Павлова царствования, по несчастию.

Я очень рад, что бильярд везде заводится: это страсть моя. У Лунина преславный, и я от обеда дулся до 9 часов вечера, но зашиб только 15 рублей. У меня очень ровна игра с Риччи и Луниным. Саччи-дурака подзываю с собой. «Но видите ли, я понимаю, что зима будет суровой; надобны большие шубы, если бы Чертков поехал в хорошо закрытой карете, может быть». Саччи только что не живет в клубе. Я радуюсь снова увидеть графа Каподистрию, так же как и все наши добрые петербургские друзья. Благодарю тебя за новости. О членах совета узнал я накануне от Закревского, который получил фельдъегеря, приехавшего сутками прежде почты. Думая, что Голицын по новому своему назначению лишится места в Москве, сюда город назначил уже Балашова. О Хованском послал я тотчас сказать сестре его, фрейлине княжне Прасковье Николаевне, которая зовет нас в четверг на вечер праздновать братову новую звезду.

По полученной мною записке от Глинки кажется, что пансион его рушится. Хорошо, что я туда не отдал Костю; все к лучшему. Прочти его брошюрку и письмо возврати. Меня уверяют, что он в жалком положении и будто с печали пить начал, чему верить не хочу.

Ну, сударь, принес мне переплетчик письма твои с 1802 по 1821 год, это составило четыре тома, вершка в полтора толщины. Теперь ничего не затеряется, и все сбережется. Батюшкины тоже переплетены. В деревне собрал я Тургеневых, Фавста, графа Ростопчина, Вяземского, Наташи, князя Куракина, Закревского. Со временем и это переплету.

Александр. Москва, 8 ноября 1821 года

Сюда приехал безрукий Бибиков [Дмитрий Гаврилович] для свидания с матерью. Он вице-губернатором, кажется, в Тамбове, нигде не бывает; но уверяют, что он, переодетый, ходит по кабакам и, зная свое дело хорошо, открыл множество злоупотреблений. Вот тебе наши московские вести: Апраксина Катерина Владимировна нездорова, вчера одною рукою принимала лекарство, а другою играла в вист. Видно, по матушке идет. Жена зовет чай пить. Добре!

Александр. Москва, 10 ноября 1821 года

Ох ты, секретник! Сам себя поддел. Ты говоришь: в городе говорят, что Васильчиков не поедет более к своему корпусу; это распускают, вероятно, потому, что он сделан членом Совета, и в этом же письме прилагаешь печатный приказ от 1 ноября, в коем сказано уже, что Уваров назначен на место Лариона Васильевича, который увольняется до излечения болезни. Ты, видно, сам не успел прочесть приказа, но я все-таки ужо с Закревским потруню над дипломатом.