Братья и сестры в Реестре (СИ)

Воронеж-2033, 26 ноября

Поразительно тихими стали города с пришествием электромобилей. Оказывается, вовсе не разноцветные яркие пятна фонарей, реклам и стоп-сигналов выворачивают из горожан душу. Выжигают волю. И даже не смог, который першит в горле. Нет. Тяжелее всего homo urbanicus переносит какофонию из шумов — которые то визжат сиренами, то рокочут двигателями, то сигналят, то издают шинами звук открываемого скотча. Но всегда сливаются в отвратительный ком, который отражается от домов, образует кошмарные звуковые водовороты. И ужас никогда не заканчивается.

От этой перманентной атаки ноги сами несут под защиту герметичных стеклопакетов. В глухую бетонную норку.

Олега Каспера колёса верного «Росинанта» несли прямо под высокий виадук — на редкость тихое местечко. Вот та самая опора, под которой назначено. Выцветшее граффити гласило: «Ссыкуны и шлюхи» и, конечно, было в чём-то право.

Олег спешился, прислонил велосипед к бетону и посмотрел на часы: четверть девятого. Достаточно, чтобы поздненоябрьский город накрыла тьма в бесчисленных пятнышках уличных огней.

Поморгав фарами, мимо прокатил кроха-микроавтобус неизвестной марки. Он был неприметного мышиного цвета.

Олег застегнул горло на болоньевой куртке, тоже неприметной, оседлал «Росинанта» и пошуршал следом.

Два транспортных средства спустились по крутой асфальтовой дорожке, которая сначала вильнула влево, а потом закончилась внушительной полупустой парковкой перед входной группой Центрального парка.

Микроавтобус вырулил в укромный уголок, туда, где скучали мобили, оставленные на зиму.

Фары погасли.

Олег приковал углепластикового коня к столбу и обогнул микробус справа. Там оказалось водительское место, где сидел, барабаня пальцами по рулю, Порфирий. Он был одет в зимний спортивный костюм с поднятым капюшоном и напоминал инфарктного дедушку в кокошнике.

Хмыкнув, Олег обогнул мобиль и уселся слева — на пассажирское сиденье. Оно скрипнуло.

Порфирий нажал явно самодельную кнопку под торпедо, и стёкла мобиля потемнели. Раздался еле различимый гул.

— К чему такая секретность, босс?

Тот откинулся от руля:

— Знаете, Олег Анатольевич. Я ведь сейчас очень сильно рискую. Вы уверены в том, что не передумаете? Точно для себя всё решили?

— А вам какая разница?

— Просто хочу убедиться, что собеседник осознаёт возможные последствия. Это очень важные люди с очень длинными руками.

— Вам-то что? Мне кажется, вам вообще наплевать на людей. Включая своих, — Олег зевнул, — Вы ведь в курсе, что я вас терпеть не могу?

— Конечно. А для меня вы камешек, который постоянно клинит отлаженный механизм. Обменялись любезностями?

— Ладно, к чёрту лирику, — снова зевнул Олег. Так, что хрустнула челюсть. Вы мне вот что лучше скажите — голофон с собой не брали?

— Мы же договорились. А вы?

— Естественно. Моё же условие. Так. У машины есть выход в сеть?

— У этого ведра? Нет, конечно. А ещё говорят, что я параноик!

Олег хмыкнул и протянул старику флешку. Тот вставил её в разъём. Центральный экран неярко замерцал, бросая голубые отсветы на лица. Артритные пальцы старика забегали по сенсорной клавиатуре. Он бормотал: «Ничего себе — досье на всех ключевых фигурантов». «Даже так — с видеотрансляциями от первого лица?» «Мерзость какая». «Прямо здесь соберутся? Иронично. И даже так? Все эти люди?»

Через пару минут он выключил экран и посмотрел на Олега:

— Знаете, что самое интересное. Мне не санкционировали операцию по «планетариям». Представляете, руководителю региональной «эфэсбэ». Так что заберите это. Советую разломать. Или съесть. В-общем, гарантированно избавиться.

Уже снаружи в открытую дверь Олег спросил:

— И как вы поступите?

— Будем импровизировать. Или не будем.

Хлопнула дверца. Микроавтобус не тронулся вяло, по-пенсионерски. Он задрал нос и с пробуксовкой стартанул прочь.

В гости к планетариям

Даже заколоченные фанерой окна второго этажа пускали в просторных холл отсветы фар и канонаду мотоциклетных движков. Планетарии собирались на пати в заброшенный дворец культуры. Это был побуревший сталинский ампир, с колоннадой и некогда пышными архитектурными излишествами. Сейчас они были стыдливо завешены рекламными полотнищами. Чтобы не позорить город.

Задрапированная колоннада прятала дворик, в котором сейчас звучали возбуждённые голоса. Слышались звонкие рукопожатия и шлепки. Моторы затихали один за другим и тут же начинали потрескивать на холоде. Планетарии почему-то обожали мотоциклы. И быстро сбежишь, и шумно. С вызовом.

Сегодня они собрались на ежегодную тусовку.

В громадном холле с террасами, колоннами, балконами и вездесущей лепниной отрывался народ. Бубнил генератор, на который была завязана вся нехитрая иллюминация и громогласная музыка. Кучки людей жестикулировали и общались. Кто-то поглощал снедь с ряда столов в нише за правой колоннадой.

На проекционном экране крутилась без звука видеонарезка из самых популярных трансляций — подручные «Элис» развлекались как могли, а точнее, как их заставляли. На взгляд Олега, это было жалкое зрелище.