Братья и сестры в реестре

Бойцы себя упрашивать не заставили и бросились на толпу, которая, завывая, обратилась в паническое бегство – того отвратительного рода, когда равновесие лучше не терять – затопчут!

«Квартет Ё» как калачи тёртые умудрились выбраться из толпы без потерь и ранений, хотя на опустевшем проспекте лежали, издавая стоны, полтора десятка измятых людей, а некоторые из них уже ничего не издавали, и вряд ли когда издадут.

Четвёрка отошла в сторону:

– Да, наворотили мы дел, – почесал щеку Ник. – Людей жалко.

Выражение лица Сони было не разгадать – сложносочиненное такое выражение.

– Согласен, но куда деваться – издержки профессии, – успокаивающе молвил Татаритумба. – С делами покончено. Ну что, пора на тётю Мотю, отдыхать. Мы сегодня славно поработали.

– Ну, Тат, – канючил азартный и гиперактивный Дэн. – Давай останемся? Посмотрим, чем всё закончится, а?

Шеф окинул банду тяжёлым взглядом и только кивнул.

В двадцати метрах от бедовой четверки от стены отделилась тень, и невзрачный до незаметности человечек растаял за углом дома.

Странная вражда

Мурьета вёл пленницу по шикарным интерьерам бывшего лайнера, взяв сзади за замок вывернутых рук. Лицо Алевтины было мрачным и испуганным. У закрытой двери в капитанскую каюту стояли на изготовку двое здоровяков с бульдожими мордами. Морды были кислыми – им тоже хотелось на «праздник жизни», как называл свои безобразные рейды Мурьета. Но у капитана в рядах была железная дисциплина – не пикнешь. Поэтому кроме кислых физиономий недовольство никак не выражалось.

Поравнявшись с бойцами, Мурьета невозмутимо кивнул, вошёл с пленницей в каюту и хлопнул дверью.

Внутри он подвел Тину к прикроватному столику, потом столь же резко развернул лицом к себе:

– Наконец-то, любимая!

И хищно впился губами.

Разодрал строгий пиджачок магистрессы, сорвал, а следом в сторону полетели пуговицы, брючки, лифчик и трусики.

Посадив любовницу на резной столик, капитан с рыком вошел в неё.

Спальня наполнилась хриплыми животными стонами.

Надеемся, двери у каюты звукоизолированные. Иначе бульдогам будет очень завидно и стыдно.

Умильный коротышка сидел в полицейской машине, слушал стоны из тайного микрофона в кармане Романовой и постоянно поглядывал на часы.

«Ну погоди, скользкая сука! Отольются тебе скоро твои шашни с людоедом-Мурьетой. Ох, отольются! С говном сожру!»

Приз – атомная станция!

Хосе Игнасио Мурьета, однофамилец легендарного американского робин-гуда, героя дикого запада, был, наверное, самой необычной (и весьма, заметим, одиозной) личностью в галерее образов Войны капитанов, что прокатилась по всей стране и изменила политические и экономические расклады. Но здесь сходятся воедино звенья нескольких цепей, поэтому лучше всего объяснить по порядку.

После Сверхновой вспышки ковида, особенно яростной, за авторством очередного мутировавшего штамма, стало ясно, что прежними мерами с ситуацией не справиться. Всеобщего ношения масок и периодических массовых тестирований на заразу стало не хватать. Вирулентность подскочила до космических высот, а после заражения стал выживать хорошо если каждый десятый.

Массовая убыль населения грозила перерасти во всеобщий мор – по мере роста чудовищной нагрузки на медицину.

Тогда правительство тогда еще Российской Федерации приняло жёсткое, волевое и глобальное решение: определить список городов, которые будут спасены, и после глобального карантина расселить по ним оставшееся население РФ. Правительство понимало: чтобы остаться высокоразвитой цивилизацией, страна должна сохранить людей, крупные города и производства при них. Отдалённые объекты можно укрепить и изолировать – но кто будет на них работать, если люди собьются в небольшие враждующие общины, одичают и вымрут?

Ключевые города, к тому времени уже соединенные подземными хордами, окружили стенами и накрыли куполами – поначалу мембранными. Периметры снабдили надёжными шлюзами. В полисах появились централизованные системы очистки и дезинфекции воздуха, а также отопления – так называемые мегасплит-системы.

Всё это потребовало чудовищных ресурсов, но страна еще до Сверхновой успела продать на мировых биржах весь золотой запас, а вдобавок влезть в космические долги перед другими государствами, и после окончания вспышки объявила, что не в состоянии эти займы обслуживать. Странам-кредиторам пришлось утереться и затаить злобу – маршировать на войну по ковидным пустошам желающих не нашлось, правительство, которое было бы настолько глупым, чтобы затеять такой гамбит, моментально бы свергли. А пуляться ядерными ракетами – так Российская Конфедерация не какой-нибудь Эквадор, ответный гостинчик прислать может.