Братья. История масонства в России

А.ДУРНОВО: Михаил Осоргин – литератор с сильным креном в политику. И если задуматься, то вообще не очень понятно, кто он, писатель или общественный деятель. Несомненно одно: кем бы ни был Осоргин, но прожил он насыщенную событиями жизнь. Первое из событий случилось с ним, когда он еще учился в Московском университете. Осоргин поучаствовал в студенческих волнениях и вскоре был принудительно отправлен в Пермь, к себе на родину. Тут нужно сразу сказать, что по части всякого рода наказаний Осоргину всегда везло: их было много, но все они оказывались в итоге непродолжительными и нестрашными. Прошел год, и наш герой возвращается в Москву, заканчивает обучение на юридическом факультете и начинает трудовую деятельность в качестве помощника присяжного поверенного. Эта работа вряд ли могла увлечь его надолго, и вскоре Осоргин вступает в партию эсеров со всеми вытекающими отсюда последствиями. Прячет у себя в квартире террористов, а сам участвует в подготовке московского вооруженного восстания. Восстание и состоялось – было дело в 1905 и закончилось для Осоргина новым наказанием – сперва тюрьмой, затем ссылкой в Нарымский край. И тут молодого эсера освобождают под залог. Выйдя на свободу, он, недолго думая, тайно уезжает из России. И вернется он на родину только через десять лет. И сразу скажем, это пребывание будет очень коротким. Пока же в его жизни наступил мирный период – Осоргин пишет очерки, рассказы и статьи. В мирный период, как это ни странно, влезла целая серия Балканских войн, которые он освещал как журналист. Вернулся Осоргин в Россию в 1916, когда бившемуся в агонии царскому правительству было уже не до него. Тем временем, наш герой поучаствовал в создании Союза журналистов и даже занял в нем один из руководящих постов. И тут грянуло: в октябре 1917 власть в умирающей России захватили большевики. Осоргину они сразу не понравились. Как журналист и писатель, он обрушился на них с критикой, а они, как настоящие коммунисты, немедленно его арестовали. И тут Осоргину вновь повезло – за него вступился Союз писателей во главе с Болтрушайтисом, и коммунисты, проявив необычайную мягкость, отпустили его на все четыре стороны. Впрочем, через два года эти добрые и свободолюбивые люди вновь арестовали Осоргина. Тут уже пахло расстрелом, но и на этот раз обошлось – помощь пришла из далекой Норвегии, и не от кого-нибудь, а от самого Нансена. И тут терпению коммунистов пришел конец: освободив Осоргина во второй раз, они немедленно посадили его на пароход и отправили вон из страны. Троцкий тогда отметил, что возможности расстрелять писателя у коммунистов нет, но и терпеть его они больше не могут. Да, Осоргину везло по части наказаний, а по части литературы не очень. Он был талантливым писателем, но этот талант потерялся в его бурной жизни – когда спасаешь Россию, времени марать бумагу уже не остается.

Н.АСАДОВА: 00:14 в Москве, и это передача «Братья», мы сегодня говорим о Михаиле Осоргине, это наш главный герой сегодняшней передачи. А тема наша звучит так: «Масоны и литература Серебряного века». Я напомню телефон для смс: +7985-970-45-45, вы можете присылать свои вопросы, реплики, комментарии нам в прямой эфир. Вот основные веки жизни Михаила Осоргина нам осветил вкратце так Алексей Дурново. А у меня к Вам традиционный вопрос: когда же наш герой вступил в ряды масонов?

Л.МАЦИХ: Ну, Алексей осветил здорово, но так, чуть-чуть схематично. У Осоргина, помимо вот этой всей внешней канвы было же очень много таких, духовных исканий – он был человек ищущий – и к масонам он попал в Италии. Его посвятили в ложу в 1914 году, ложа называлась Venti Settembre. И сам он писал, что ложа была невелика численно, и она уже, как бы, была на излете своей деятельности. Осоргин любил Италию – вот это была страсть его жизни. Он, кстати, перевел…

Н.АСАДОВА: Я его понимаю.

Л.МАЦИХ: …перевел «Принцессу Турандот» - тут Вы его меньше понимаете – пьесу Карло Гоцци, которая стала, как бы, культовым спектаклем для российского театра. Сейчас даже премия театральная есть такого названия. И он по просьбе Вахтангова сделал этот перевод. В Италию он был абсолютно влюблен. Но оттуда он уехал. Уехал он подмастерьем, в масонстве он больших чинов там, в Италии, не достиг, и собственно, даже уклонялся от посвящения. Ему казалось тогда это такой, как он писал, пустой забавой. Он видел там стареющих итальянских аристократов, людей, которые, в общем-то, ничем таким, масонским, как он понимал это дело – служение истине, познание Бога, познание себя – они ничем таким не занимались. Кстати, из Италии он потом пробрался на воюющие Балканы – был смелым человеком, не боялся ничего. Рисковал жизнью, кстати, много раз – и все с улыбкой и с самоиронию. Т.е., вот, он никогда не рассказывал о своих геройствах, хотя у него за плечами было моментов, когда он реально мог расстаться с жизнью, больше чем у любого бывалого записного рубаки.

Н.АСАДОВА: А неужели в России он не пытался вступить ни в какие ложи, и единственная ложа, к которой он принадлежал, была итальянская?