Братья Карамазовы. Том III. Книга 2

Алексей Федорович поднял глаза на статую и увидел, что она смотрит чуть выше его головы. «Смерть, часть вечности она переходит в нее в состояние существа, безусловно не подлежащего времени, то есть не имеющего ни начала, ни продолжения, ни конца во времени, но содержащего за раз, в одном нераздельном акте, всю полноту своего бытия, такова вечность существа абсолютного. И душа восходит к вечности, но осознать ее без веры, через дух, как все вокруг осознает человек, не может. Потому что сознание подвижно, оно постоянно движется к истине, что есть Бог, а вечность статична и потому без познания Сущего невозможно всеобщего бытия человеческого сознания в ней. Объемля и пронизывая ее мельчайшими частицами тайным образом, пребывает в ней Создатель, который есть Жизнь. И если возможно обретение душой вечности, то только через Него. Ибо Бог есть Сущий и с Ним вечность обретает сущность, без которой невозможно ее естество», – так явилось Алексею Федоровичу, когда он уловил на себе взгляд Венеры.

Он покаянно опустил голову, взгляд его потух и наступила во всем организме тяжесть. Но сделав несколько шагов, вдруг последовало заметное просветление зовущее продолжить следовать пути, уже избранному им, и обещавшую надежду на обретение чего-то иного и необычного, неведанного и полной тайны загадки его будущего.

Алексей Федорович, взбодрился и подхватил настигшее его вдохновение предприняв робкую попытку дальнейшего осмотра представленных в Лувре художественных коллекций, сулящих познания им новых возможностей в неожиданных поворотах картин его жизни.

Они поднялись на второй этаж и вошли в залы Большой галереи и уже в четвертом зале на Алексея Федоровича сошло, словно наваждение. Старинный Дух Лувра молвил ему слово Леонардо: «Истинная любовь сказывается в несчастье. Как огонек, она тем ярче светит, чем темнее ночная мгла». И перед ними предстало творенье Андреа Монтеньи «Святой Себастьян». Мраморная безжизненная фигура Себастьяна привязана к полуразрушенной к разрушающейся античной статуе. За счет низкой перспективы тело Святого выпукло выступает на передний план картины. Голова и глаза, обращенные к Небу, выдают его полное отрицание происходящего с ним, ясно демонстрируя торжество трансцендентной веры перед страданиями тела, являя превосходство духа над материей.

Он все еще является представителем языческого мира, но уже налицо падение греко-римских идолов и уход их в небытие. Картина, как яркий образ утверждения Христианства над идеалами античного мира, через самопожертвование.

В облаке, в верхней части картины, слева, видна фигура всадника. вспоминается «Золотя легенда», где изложена версия, согласно которой имя Себастьян происходит от слова basto – «седло», а значит, Церковь – это конь, Святой – седло Иисуса, а сам Иисус – всадник.

И вот мысль при виде его застала Алексея Федоровича: «Смело жертвуй собой и в этом обретешь жизнь себе». И он подумал: «Мир, Царизма, старый и обветшавший, тоже рушится и я привнесу в него революционную идею нового мира. Пусть мне суждено стать мучеником, но зато наступит мир равенства и добра. И уже не будет, ни богатых, ни бедных. Хозяева и слуги уйдут в прошлое. Даешь классовое равенство. Да здравствует революция и в ней спасение России».

Надо же, этот святой больше статуя, чем человек. Довольно странное ощущение, вы не находите Алексей Федорович? Пойдемте дальше, мне хочется жизни, – сказала Ева Александровна и они пошли в глубь по галерее.

Они миновали пятый, восьмой и двенадцатый залы, где представлена Итальянская живопись от 13 до 18 века. Увиденное их потрясло, со стен крыла Denon натуральным образом изливалась вся известная человеческому глазу палитра красок и оттенков, дающих представление о красоте. Испытав на себе огромные чувства в познании красоты, внимая попыткам художникам итальянской живописи разного времени передать ее, они довольно утомились и хотели передохнуть, где-нибудь. Но какое-то странное ощущение их манило продолжить осмотр. И вот истинная, совершенная красота порождающая жизнь встретила их в небольшом, тринадцатом зале, куда они пришли в конце этого пути. Повернув голову направо и их взору, явилась бесконечность, через, которую осуществился исход подлинного чуда, явленное Богом человеку.

На стене висело маленькое полотно, размером семьдесят семь на пятьдесят три сантиметра, «Портрет госпожи Лизы Джoкoндo» («Ritratto di Monna Lisa del Giocondo»), исполненное итальянским эрудитом эпохи Высокого Возрождения, активно работавший как живописец, рисовальщик, инженер, ученый, теоретик, скульптор и архитектор Леонардо Да Винчи.

Картина написана в эпоху развития итальянского искусства в XV веке, Кватроченто (итал. quattrocento, «четыреста», сокращенно от mille quattrocento – «тысяча четыреста»), маслом на доске из тополя. Мастер тщательно выложил изображение из кусочков окаменевшей смолы, а самые мелкие детали высыпал из лучистой каменной крошки.